Успенский Эдуард Николаевич. Крокодил Гена и его друзья: глава 14-27
|
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Прошёл час. Потом ещё полчаса. Никаких посетителей не было. Но вдруг окно раскрылось, и в комнату просунулась какая-то странная голова с короткими рожками и длинными подвижными ушами. — Привет! — сказала голова. — Кажется, я не ошиблась! — Привет! — ответили наши друзья. Они сразу поняли, кто к ним пожаловал. Такая длинная шея могла принадлежать только одному зверю — жирафе. — Меня зовут Анюта, — сказала гостья. — Мне хотелось бы завести друзей! Она понюхала цветы, стоявшие на окне, и продолжала: — Вас всех, наверное, очень интересует вопрос: а почему у такой милой и симпатичной жирафы, как я, совсем нет товарищей? Не так ли? Гене, Гале и Чебурашке пришлось согласиться, что это действительно так. — Тогда я вам объясню. Всё дело в том, что я очень высокая. Чтобы со мной беседовать, надо обязательно задирать голову вверх. — Жирафа потянулась и внимательно посмотрела на себя в зеркало. — А когда вы идёте по улице, задрав голову вверх, вы непременно провалитесь в какую-нибудь яму или канаву!.. Так все мои знакомые и порастерялись по разным улицам, и я не знаю, где их теперь искать! Не правда ли, печальная история? Гене, Гале и Чебурашке снова пришлось согласиться, что эта история очень печальная. Жирафа говорила долго. За себя и за всех остальных. Но, несмотря на то, что она говорила очень долго, она не сказала ничего толкового. Эта особенность чрезвычайно редкая в наше время. Во всяком случае среди жираф. Наконец после долгих разговоров Гене всё-таки удалось спровадить гостью. И когда она ушла, все с облегчением вздохнули. — Ну что ж, — сказала Галя, — пора и по домам. Надо же хоть немного отдохнуть. ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ Но крокодилу отдохнуть так и не удалось. Как только он улёгся спать, в дверь тихонечко постучали. Гена открыл, и на пороге появилась маленькая обезьянка в сиреневой шапочке и в красном спортивном костюме. — Здравствуйте, — сказал ей крокодил. — Проходите. Обезьянка молча прошла и уселась на стул для посетителей. — Вам, наверное, нужны друзья? — обратился к ней Гена. — Не так ли? «Так, так», — закивала гостья, не раскрывая рта. Казалось, что весь рот у нее был забит кашей или теннисными мячиками. Она не произнесла ни слова и только в знак согласия изредка кивала головой. Гена на секунду задумался, а потом спросил напрямик: — Вы, наверное, не умеете разговаривать? Как бы теперь обезьянка ни ответила, вышло бы одно и то же. Если бы она, например, кивнула головой: «Да», то получилось бы: «Да, я не умею разговаривать». А если бы она отрицательно покачала головой: «Нет», то всё равно вышло бы так: «Нет, я не умею разговаривать». Поэтому пришлось ей открыть рот и выложить из него всё то, что мешало ей говорить: гаечки, винтики, коробочки из-под гуталина, ключики, пуговицы, ластики и прочие нужные и интересные предметы. — Я умею разговаривать, — наконец заявила она и стала снова укладывать вещи за щеку. — Одну минуточку, — остановил её крокодил, — скажите уж заодно: как вас зовут и где вы работаете? — Мария Францевна, — назвалась обезьянка. — Я выступаю в цирке с учёным дрессировщиком. После этого она быстро запихнула все свои ценности обратно. Видно, её очень беспокоило, что они лежат на чужом, совершенно незнакомом столе. — Ну, а какой друг вам нужен? — продолжал расспросы Гена. Обезьянка немного подумала и опять потянулась, чтобы вытащить всё то, что мешало ей говорить. — Подождите, — остановил её Гена. — Вам, наверное, нужен товарищ, с которым совсем бы не пришлось разговаривать? Правильно? «Правильно, — кивнула головой посетительница со странным именем — Мария Францевна. — Правильно, правильно, правильно!» — Ну что ж, — закончил крокодил, — тогда зайдите к нам через недельку. После того как обезьянка ушла, Гена вышел вслед за ней и написал у входа на бумажке: ДОМ ДРУЖБЫ ЗАКРЫТ НА УЖИН Потом он подумал немного и добавил: И ДО УТРА. Однако Гену ждали новые неожиданности. Когда обезьянка укладывала за щеку все свои ценные предметы, она случайно запихнула туда же маленький крокодиловский будильник. Поэтому утром крокодил Гена здорово проспал на работу и имел из-за этого крупный разговор с директором. А у обезьянки, когда она ушла от крокодила, всё время что-то тикало в ушах. И это её сильно беспокоило. А рано-рано утром, в шесть часов, у неё так громко зазвенело в голове, что бедная обезьянка прямо с постели бегом помчалась в кабинет доктора Иванова. Доктор Иванов внимательно прослушал её через слуховую трубку, а потом заявил: — Одно из двух: или у вас нервный тик, или неизвестная науке болезнь! В обоих случаях хорошо помогает касторка. (Он был очень старомодным, этот доктор, и не признавал никаких новых лекарств.) Скажите, — снова спросил он у обезьянки, — у вас, наверное, это не в первый раз? Как бы обезьянка ни закивала в ответ: «да» или «нет», всё равно получилось бы, что не в первый. Поэтому ей ничего не оставалось делать, как выложить из-за щёк все свои сокровища. Тут-то доктору всё стало ясно. — В следующий раз, — сказал он, — если в вас начнётся музыка, проверьте сначала, может быть, вы запихнули за щеку радиоприёмник или же главные городские часы. На этом они расстались. ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ Через несколько дней, вечером, Гена устроил маленькое совещание. — Может, это не совсем тактично, то, что я хочу сказать, — начал он, — но всё-таки я скажу. Мне очень нравится то, что мы с вами делаем. Это мы просто здорово придумали! Но с тех пор как мы всё это здорово придумали, я потерял всякий покой! Даже ночью, когда все нормальные крокодилы спят, я должен вставать и принимать посетителей. Так продолжаться не может! Надо обязательно найти выход. — А мне кажется, что я уже нашёл, — сказал Чебурашка. — Только я боюсь, что это вам не понравится! — Что же? — Нам нужно построить новый дом. Вот и всё! — Верно, — обрадовался Гена. — А старый мы закроем! — Пока закроем, — поправила его Галя. — А потом снова откроем в новом доме! — Итак, с чего же мы начнём? — спросил Гена. — Прежде всего нам нужно выбрать участок, — ответила Галя. — А потом нам надо решить, из чего мы будем строить. — С участком дело просто, — сказал крокодил. — Позади моего дома есть детский сад, а рядом с ним небольшая площадка. Там и будем строить. — А из чего? — Конечно, из кирпичей! — А где же их взять? — Не знаю. — И я не знаю, — сказала Галя. — И я тоже не знаю, — сказал Чебурашка. — Послушайте, — вдруг предложила Галя, — давайте позвоним в справочное бюро! — Давайте, — согласился крокодил и тут же снял телефонную трубку. — Алло, справочное! — сказал он. — Вы не подскажете нам, где можно достать кирпичи? Мы хотим построить маленький домик. — Минуточку! — ответило справочное. — Дайте подумать. — А потом сказало: — Вопросом кирпичей в нашем городе занимается Иван Иванович. Так что идите к нему. — А где он живёт? — спросил Гена. — Он не живёт, — ответило справочное, — он работает. В большом здании на площади. До свидания. — Ну что ж, — сказал Гена, — пошли к Иван Ивановичу! — И он вытащил из шкафа свой самый нарядный костюм. ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ Иван Иванович сидел в большом светлом кабинете за письменным столом и работал. Из большой кучи бумаг на столе он брал одну, писал на ней: «Разрешить. Иван Иванович» — и откладывал в левую сторону. Затем он брал следующую бумажку, писал на ней: «Не разрешить. Иван Иванович» — и откладывал в правую сторону. И так дальше: «Разрешить. Иван Иванович». «Не разрешить. Иван Иванович». — Здравствуйте, — вежливо поздоровались наши друзья, входя в комнату. — Здравствуйте, — ответил Иван Иванович, не отрываясь от работы. Гена снял свою новую шляпу и положил её на угол стола. Тут же Иван Иванович написал на ней: «Разрешить. Иван Иванович», потому что перед этим он написал на какой-то бумажке: «Не разрешить. Иван Иванович». — Вы знаете, нам нужны кирпичи!.. — начала разговор Галя. — Сколько? — поинтересовался Иван Иванович, продолжая писать. — Много, — торопливо вставил Чебурашка. — Очень много. — Нет, — ответил Иван Иванович, — много я дать не могу. Могу дать только половину. — А почему? — У меня такое правило, — объяснил начальник, — всё делать наполовину. — А почему у вас такое правило, — спросил Чебурашка. — Очень просто, — сказал Иван Иванович. — Если я всё буду делать до конца и всем всё разрешать, то про меня скажут, что я слишком добрый и каждый у меня делает, что хочет. А если я ничего не буду делать и никому ничего не разрешать, то про меня скажут, что бездельник и всем только мешаю. А так про меня никто ничего плохого не скажет. Понятно? — Понятно, — согласились посетители. — Так сколько кирпичей вам нужно? — Мы хотели построить два маленьких домика, — схитрил крокодил. — Ну что ж, — сказал Иван Иванович, — я вам дам кирпичи на один маленький домик. Это будет как раз тысяча штук. Идёт? — Идёт, — кивнула головой Галя. — Только нам ещё нужна машина, чтобы привезти кирпичи. — Ну нет, — протянул Иван Иванович, — машину я вам дать не могу. Я могу дать только полмашины. — Но ведь половинка машины не сможет ехать! — возразил Чебурашка. — Действительно, — согласился начальник, — не сможет. Ну тогда мы сделаем так. Я вам дам целую машину, но привезу кирпичи только на половину дороги. — Это будет как раз около детского садика, — снова схитрил Гена. — Значит, договорились, — сказал Иван Иванович. И он опять занялся своей важной работой — достал из кучки бумажку, написал на ней: «Разрешить. Иван Иванович» — и потянулся за следующей. ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ На другой день к детскому саду подъехала большая грузовая машина, и двое рабочих сгрузили тысячу штук кирпичей. — Нам нужно обязательно обнести наш участок забором, — сказала Галя, — чтобы никто нам не мешал строить. — Правильно, — согласился Гена. — С этого и начнём! Они раздобыли несколько десятков дощечек, вкопали по углам участка столбы и поставили невысокий деревянный забор. После этого работа началась. Чебурашка и Галя подносили глину, а крокодил надел брезентовый фартук и стал каменщиком. Одно только смущало Гену. — Понимаешь, — говорил он Чебурашке, — увидят меня мои знакомые и скажут: «Вот тебе раз, крокодил Гена, а занимается такой несерьёзной работой!». Неудобно получится! — А ты надень маску, — предложил Чебурашка. — Тебя никто и не узнает! — Верно, — стукнул себя по лбу крокодил. — Как это я сам не додумался! С тех пор он приходил на стройку домика только в маске. И в маске крокодила никто не узнавал. Только однажды крокодил Валера, Генин сменщик, проходя мимо забора, закричал: — Ого-го, что я вижу! Крокодил Гена работает на стройке!.. Ну как дела? — Дела хорошо, — ответил Гена незнакомым голосом. — Только я не Гена — это раз. А во-вторых, я вообще не крокодил! Этим он сразу поставил Валеру на место. ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ Как-то вечером крокодил Гена первым пришёл на стройку. И вдруг он увидел, что вдоль забора тянется такая надпись: ОСТОРОЖНО: ЗЛАЯ СОБАКА! «Вот тебе раз! — подумал Гена. — Кто же её привёл? Может, Чебурашка? У него много всяких странных знакомых!» Крокодил сел на приступочку, чтобы дождаться появления Чебурашки. Через полчаса, напевая песенку, пришагал Чебурашка. — Ты не знаешь, — обратился к нему крокодил, — откуда здесь взялась злая собака? Чебурашка вытаращил глаза. — Не знаю, — сказал он. — Вчера её не было. Может, её Галя привела? Но когда пришла Галя, выяснилось, что и она не приводила никакой злой собаки. — Значит, собака сама пришла, — сделал предположение Чебурашка. — Сама? — удивился крокодил. — А кто же написал надпись? — Сама и написала. Чтобы её не беспокоили по пустякам! — Как бы то ни было, — решила девочка, — надо её оттуда выманить! Давайте привяжем кусочек колбасы на верёвочку и бросим на участок. А когда собака схватится за него зубами, мы её оттуда вытащим через калитку. Так они и сделали. Взяли кусок колбасы из Чебурашкиного ужина, привязали к бечёвке и бросили через забор. Но никто за верёвку не дёргал. — А может, она не любит колбасу? — сказал Чебурашка. — Может, она любит рыбные консервы? Или, например, бутерброды с сыром? — Если бы не новые штаны, — взорвался Гена, — я бы ей показал! Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы из-за забора вдруг не выскочила кошка. Она держала в зубах ту самую колбасу на верёвочке. Кошка посмотрела на друзей и быстро-быстро убежала. Так быстро, что Чебурашка не успел даже потянуть за шпагатик и выдернуть свой ужин. — Что же это такое? — разочарованно сказал он. — Пишут одно, а на самом деле другое! — Он зашёл за калитку. — Никакой собаки нет! — И не было! — догадалась Галя. — Просто кто-то решил нам помешать! Вот и всё! — А я знаю кто! — закричал Гена. — Это старуха Шапокляк! Больше некому! Из-за неё мы целый вечер не работали! А завтра она ещё что-нибудь придумает. Вот увидите! — Завтра она ничего не придумает! — твёрдо заявил Чебурашка. Он стёр первую надпись и написал на заборе: ОСТОРОЖНО: ЗЛОЙ ЧЕБУРАШКА! Затем он выбрал длинный и крепкий шест и прислонил его к калитке изнутри. Если бы кто-нибудь теперь приоткрыл калитку и сунул туда свой любопытный нос, шест непременно бы щёлкнул его по голове. После этого Галя, Гена и Чебурашка спокойно разошлись по своим делам. ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ Каждый раз поздно вечером старуха Шапокляк выходила из дома для ночного разбоя. Она подрисовывала усы на афишах и плакатах, вытряхивала из урн мусор и изредка стреляла из пугача, чтобы напугать ночных прохожих. И в этот вечер она тоже вышла из дома и направилась в город вместе со своей ручной крысой Лариской. Первым делом она решила пойти на стройку нового дома, чтобы навести там очередной беспорядок. Когда старуха подошла к забору, она увидела на нём такую надпись: ОСТОРОЖНО: ЗЛОЙ ЧЕБУРАШКА! «Интересно, — подумала старуха, — кто же это такой — злой Чебурашка? Надо посмотреть!» Ей захотелось приоткрыть калитку и заглянуть внутрь. Но как только она это сделала, палка, приставленная изнутри, сразу же свалилась и пребольно щёлкнула её по носу. — Безобразники! — закричала старуха. — Сорванцы! Я вам теперь задам! Вот увидите! — И, сунув свою ручную крысу под мышку, она побежала в сторону зоопарка. В голове у старухи Шапокляк уже созрел грозный план мести. Она знала, что в зоопарке живёт очень злой и глупый носорог по имени Птенчик. Старуха по воскресеньям кормила его бубликами, стараясь приручить к себе. Носорог съел целых пять бубликов, и Шапокляк считала, что он совершенно ручной. Она хотела приказать ему, чтобы он прибежал на стройку, наказал этого «злого Чебурашку» и переломал там всё, что мог. Ворота зоопарка были закрыты. Не долго думая, старуха перемахнула через забор и направилась к клетке с носорогом. Носорог, конечно, спал. Во сне он, конечно, храпел. А храпел он так сильно, что совершенно непонятно было, как это он ухитряется спать при таком шуме. — Эй ты, вставай! — сказала ему старуха. — Дело есть! Но Птенчик ничего не слышал. Тогда она стала толкать его в бок через прутья решётки кулаком. Это тоже не дало никакого результата. Пришлось старухе отыскать длинную палку и палкой колотить носорога по спине. Наконец Птенчик проснулся. Он был ужасно зол оттого, что его разбудили. И конечно, он уже не помнил ни о каких съеденных бубликах. А Шапокляк открыла дверцу и с криком «Вперёд! Скорей!» побежала к выходу из зоопарка. Носорог бросился за ней и совсем не потому, что ему хотелось «скорей» и «вперёд». Просто ему очень хотелось боднуть эту вредную старушенцию. Перед самыми воротами Шапокляк остановилась. — Стоп! — сказала она. — Надо открыть ворота. Однако носорог не остановился. Прямо с ходу он подбежал к старухе и наподдал ей так, что она в мгновение ока перелетела через забор. — Бандит! Безобразник! — закричала старуха, потирая ушибленные места. — Сейчас я тебе покажу! Но показать ей ничего не удалось: носорог проломил ворота и снова устремился за ней в погоню. — Оболтус несчастный! — кричала Шапокляк на ходу. — Сейчас побегу в милицию, там тебе зададут! Там тебя проучат! Но в милицию ей бежать было нельзя: там, скорее всего, проучили бы именно её, а не носорога. Неизвестно, что было бы дальше, если бы на дороге вдруг не оказалось высокое дерево. В одно мгновение старуха забралась на самую его вершину. — Порядок, — сказала она, поудобнее устраиваясь на ветках. — Сюда ему не влезть! Ку-ку! Носорог потоптался, потоптался внизу, а потом улёгся спать, отыскав в стороне подходящую канаву. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ А в это время Чебурашка, просидев весь вечер у крокодила, решил наконец отправиться домой. По дороге он надумал зайти на стройку нового дома, чтобы посмотреть, всё ли там в порядке. По теперешним временам это было нелишним. Чебурашка медленно шёл по тёмной улице. Все в городе давно спали и вокруг не было ни души. Но вдруг прямо над Чебурашкой, на высоком дереве, послышался какой-то шорох. — Кто там? — спросил он. — Это я, — ответил ему тоненький голосок. — Старуха Шапокляк. И Чебурашка разглядел в ветвях свою старую знакомую. — А что вы там делаете? — Висю, — отвечала старуха. — Уже два часа. — Понятно, — сказал Чебурашка и отправился дальше. Его нисколько не удивил ответ старухи. От неё можно было ожидать чего угодно. И если она два часа висит на дереве, то она знает, что делает. Однако в последнюю минуту Чебурашка вернулся. — Интересно, а сколько времени вы забирались туда? Наверное, не меньше часа? — Как же, — сказала старуха, — я не такая копуша. Я забралась сюда за десять секунд! — За десять секунд? Так быстро? А почему? — Потому что за мной гнался носорог. Вот почему! — Вот это да! — протянул Чебурашка. — А кто же его выпустил из зоопарка? И зачем? Но больше старуха ничего не хотела объяснять. — Много будешь знать, скоро состаришься! — только и сказала она. Чебурашка призадумался. Он много раз слыхал про этого злого и глупого носорога и прекрасно понимал: надо что-то делать. Иначе скоро не только Шапокляк, но и все остальные жители города окажутся на деревьях, словно ёлочные украшения. «Побегу-ка я его искать!», — решил наш герой. Через несколько секунд он наткнулся на носорога. Тот взревел и бросился за храбрецом. Они мчались по улице с бешеной скоростью. Наконец Чебурашка свернул за угол, а носорог пролетел дальше. Теперь уже Чебурашка бежал за носорогом, стараясь не отставать. При удобном случае он собирался позвонить в зоопарк и позвать на помощь служителей. «Интересно, как меня наградят за его задержание?», — размышлял Чебурашка на ходу. Он знал, что имеются три медали: «За спасение утопающих», «За храбрость» и «За труд». «За спасение утопающих» сюда явно не подходило. «Наверное, дадут „За храбрость"», — думал он, преследуя Птенчика. «Нет, пожалуй, „За храбрость" не дадут», — мелькало у него в голове, когда ему снова приходилось удирать от разгневанного носорога. А когда он пробежал по городу целых пятнадцать километров, то окончательно убедился, что будет награждён медалью «За труд». Но вот Чебурашка увидел одинокий маленький домик, стоящий в стороне. Он сразу же направился к нему. Носорог не отставал. Они обежали вокруг домика пять или шесть раз. Теперь стало совсем непонятно: кто же за кем гонится? То ли носорог за Чебурашкой, то ли Чебурашка за носорогом, то ли каждый из них бегает сам по себе! Чтобы разобраться в этой путанице, Чебурашка отскочил в сторону. И пока носорог один носился по кругу, Чебурашка спокойно сидел на лавочке и размышлял. Вдруг ему в голову пришла замечательная мысль. — Эй, приятель! — закричал он носорогу. — Давай-ка за мной! — И сам помчался к длинной, постепенно сужающейся улочке. Птенчик бросился за ним. Улочка становилась всё более узкой. Наконец она сузилась настолько, что носорог дальше бежать не мог. Он застрял между домами, как пробка в бутылке! Утром за ним пришли служители из зоопарка. Они долго благодарили Чебурашку и даже пообещали подарить ему живого слонёнка, когда у них окажется лишненький! А старуху Шапокляк в этот день снимала с дерева целая пожарная команда. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ Теперь строительству уже никто не мешал. Но дело всё равно продвигалось очень медленно. — Если мы и дальше будем строить втроём, — сказал однажды Гена, — то мы построим наш дом не раньше чем через год! Нам обязательно нужны помощники! — Верно! — поддержал его Чебурашка. — И я даже знаю, где их можно взять. — Где же? — Сейчас скажу. Для кого мы строим наш дом? — Для тех, кто хочет подружиться! — Вот пусть они и помогают нам! Правильно? — Правильно! — закричали Галя и крокодил. — Это ты здорово придумал! Надо их обязательно позвать! И на стройке стали появляться помощники. Пришла жирафа Анюта, обезьянка Мария Францевна и, разумеется, двоечник Дима. Кроме того, к строителям присоединилась очень скромная и воспитанная девочка Маруся, круглая отличница. У неё тоже не было друзей, потому что она была слишком уж тихой и незаметной. Никто даже и не заметил, как она появилась у домика и стала помогать. О её существовании узнали только на четвёртый или на пятый день. Работали строители до позднего вечера. А когда становилось темно, жирафа брала в зубы фонарь и освещала строительную площадку. Только не надо было говорить ей за это «спасибо», потому что она обязательно бы сказала «пожалуйста» и фонарь тут же упал бы на вашу голову. Как-то вечером на огонёк зашёл высокий рыжий гражданин с блокнотом в руках. — Здравствуйте! — сказал он. — Я из газеты. Объясните, пожалуйста, что вы здесь делаете? — Мы строим дом, — ответил Гена. — Какой дом? Для чего? — начал спрашивать корреспондент. — Меня интересуют цифры. — Домик у нас будет маленький, — объяснил ему крокодил. — Пять шагов в ширину и пять шагов в длину. — Сколько этажей? — Этаж один. — Запишем, — сказал корреспондент и что-то начеркал в своём блокноте. (Жирафа в это время светила ему фонарём.) — Дальше! — У нас будет четыре окошка и одна дверь, — продолжал Гена. — Домик будет невысокий, всего два метра. Каждый, кто хочет, будет приходить сюда к нам и будет подбирать себе друга. Вот здесь, около окошка, мы поставим столик для работы. А вот здесь, у двери, — диван для посетителей. — А кто работает на стройке? — Все мы, — показал Гена. — Я, Чебурашка, жирафа, двоечник Дима и другие. — Ну что ж, всё ясно! — сказал корреспондент. — Только цифры у вас какие-то неинтересные, Придётся кое-что подправить. — И он направился к выходу. — До свиданья! Читайте завтрашние газеты! В завтрашних газетах наши друзья с удивлением прочитали такую заметку: НОВОСТИ В нашем городе строится замечательный дом — Дом дружбы. Высота его — десять этажей. Ширина — пятьдесят шагов. Длина — тоже. На стройке работают десять крокодилов, десять жираф, десять обезьян и десять круглых отличников. Дом дружбы будет построен к сроку. — Да, — сказали «десять крокодилов», после того как прочитали заметку, — надо же так подправить! — Врунишка он! — попросту заявили «десять круглых отличников», шмыгая носом. — Мы с такими встречались! И все строители единогласно решили не подпускать больше длинного гражданина к своему домику. Даже на десять пушечных выстрелов. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ Дом рос не по дням, а по часам. Сначала он был крокодилу по колено. Затем по шейку. А потом и совсем закрыл его с ручками. Все были очень довольны. Только Чебурашка с каждым днём становился всё печальнее и печальнее. — Что с тобой? — спросил его однажды крокодил. — У тебя неприятности? — Да, — ответил Чебурашка, — у меня неприятности. Наш магазин собираются закрывать. Никто не покупает уценённых товаров! — Чего же ты раньше молчал? — снова спросил Гена. — Я не хотел беспокоить вас по пустякам. У вас же и своих забот хватает! — Ничего себе пустяки! — вскричал крокодил. — Ну ладно, мы тебе как-нибудь поможем. — Придумал! — закричал он через пять минут. — Во сколько открывается твой магазин? — В одиннадцать. — Ну хорошо! Всё будет в порядке! На следующий день крокодил первым делом отпросился с работы. Вместо него в зоопарке дежурил его сменщик Валера. А сам Гена и все остальные друзья, кто был свободен в это утро, за два часа до открытия собрались у входа в Чебурашкин магазин. Гена, Галя, Дима, длинноногая жирафа и сам Чебурашка топтались около дверей, заглядывали в окна и в нетерпении восклицали: — Когда же его откроют! Когда же его откроют? Подошёл директор магазина и продавцы. Они тоже стали заглядывать в окна своего магазина и восклицать: — Когда же его откроют! Когда же его, наконец, откроют? Проходила мимо старуха Шапокляк со своей дрессированной Лариской. Подумала, подумала и встала в очередь. Подошёл маленький старичок с большой сумкой и спросил у неё, что же будут продавать. Шапокляк ничего не говорила и только многозначительно пожимала плечами. «Наверное, что-нибудь интересное», — решил старичок и тоже стал заглядывать в окна. Короче, к открытию магазина очередь достигла катастрофических размеров. В одиннадцать двери открылись, и люди бросились в магазин. Они покупали всё, что попадалось под руку. Обидно было простоять два часа в очереди и ничего не купить. Только керосиновые лампы никому не были нужны. У всех было электричество. Тогда директор магазина достал краски и написал: ЕСТЬ КЕРОСИНОВЫЕ ЛАМПЫ!! ПРОДАЖА ВО ДВОРЕ. ОТПУСК ПО ДВЕ ШТУКИ В ОДНИ РУКИ! Тотчас же все покупатели устремились во двор и стали расхватывать лампы. Те, кто купил их, были очень довольны собой, а те, кому ламп не хватило, сильно огорчались и ругали магазинное начальство. Что касается старухи Шапокляк, то она приобрела целых две пары — на себя и на свою Лариску. Так они, эти лампы, и хранятся у неё до сих пор. Как говорится, на чёрный день. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ Однажды в воскресенье Гена обратился ко всем строителям. — Стены домика почти готовы, — сказал он. — И надо решить: из чего же делать крышу? — Как — из чего! — воскликнула жирафа. — Но ведь это же очень просто! — Она наклонилась, поправила кирпич, неправильно лежавший на стене, и продолжала: — Крышу обычно делают из того, что не пропускает воду! Впрочем, крышу можно и вообще не делать! — Спасибо, — поблагодарил Анюту крокодил. — Нам стало всё значительно яснее! А что скажет наша уважаемая обезьянка? Мария Францевна призадумалась на минутку, потом вытащила из кармана чистый носовой платок, выложила в него все свои сокровища и сказала: — Ничего. После этого она тщательно уложила все свои драгоценности обратно в рот. Между прочим, за последнее время щёки у обезьянки заметно потолстели. Потому что новые знакомые стали отдавать ей на хранение разные мелкие предметы. Если вы, например, случайно нашли на улице ключик от чемодана, а самого чемодана пока ещё не нашли, вы спокойно могли бы отдать свой ключик обезьянке. К тому времени, когда вам наконец попадётся чемодан, ключик будет у неё в целости и сохранности. — Ну что же, — продолжал тем временем Гена, — неужели никто ничего не посоветует? — А можно мне сказать? — попросила тихая девочка Маруся. — Мне кажется, я придумана. Вот у нас вокруг домика стоит забор. А он нам теперь не нужен! Из него можно сделать крышу! — Ура! — закричали строители. — Она правильно придумала! — Согласен, — сказал Гена. — Но тогда мне нужны гвозди. — Он прикинул в уме. — Примерно сорок штук гвоздей! А где их взять? Все посмотрели на Чебурашку. — Надо — значит, надо! — скромно сказал он. — Я достану гвозди! Он немного подумал и побежал на окраину города. Туда, где располагался главный городской строительный склад. У ворот склада сидел на лавочке главный кладовщик в валенках. Чебурашка решил начать разговор издалека. — Солнышко светит, травка зеленеет! — сказал он. — А нам вот так нужны гвозди! Не дадите немножко? — Это не травка зеленеет, — ответил кладовщик. — Это краску пролили. А гвоздей нет. Каждый ящик на учёте. — Зато птички поют, — продолжал Чебурашка. — Заслушаешься! А может, найдёте лишние? Нам же немного надо! — Если бы это птички пели… — вздохнул кладовщик. — То же ворота скрипят. И искать не буду! Ничего лишнего нету! — Очень жаль, — сказан Чебурашка, — что это не птички скрипят! А мы строим Дом дружбы! — Дом дружбы? — заинтересовался кладовщик. — Ну, тогда другое дело! Тогда я дам тебе гвозди. Уж так и быть, бери! Только я тебе дам гнутые гвозди. Идёт? — Идёт! — обрадовался Чебурашка. — Большое спасибо. Только дайте мне уж заодно и гнутый молоток! — Гнутый молоток? — удивился кладовщик. — А зачем? — Как — зачем? Забивать гнутые гвозди! Тут даже видавший виды кладовщик в валенках не удержался и захохотал. — Ну ладно, так и быть. Дам тебе прямых гвоздей! А гнутые выпрямлю сам! Держи. И обрадованный Чебурашка побежал на стройку. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ И вот уже домик почти готов. Остаётся совсем немного. Надо только покрасить его изнутри и снаружи. И тут у друзей возникли разногласия. Крокодил Гена сам был зелёным, и он считал, что домик должен быть зелёного цвета. Потому что этот цвет самый приятный для глаз. Коричневая обезьянка Мария Францевна считала, что самый приятный для глаз — коричневый цвет. А долговязая Анюта всё время твердила, что самый лучший — жирафовый цвет. И если сделать дом таким, то все жирафы города будут очень благодарны строителям. Наконец Чебурашка предложил каждому выбрать себе одну стенку и покрасить её так, как хочется. Домик вышел на славу. Все стены у него получились разные: одна — зелёная, другая — коричневая, третья — жёлтая с чёрными пятнами. А четвёртая стена отливала всеми цветами радуги. Её красил двоечник Дима. У него не было любимой краски, поэтому он макал кисточку во все вёдра по очереди. — Ты знаешь, — сказала Галя Чебурашке, — мы с Геной решили, что тебе надо сказать приветственную речь при открытии домика. — Но я боюсь, у меня ничего не получится, — ответил Чебурашка. — Я никогда не говорил речей! — Ничего, получится, — успокоила его Галя. — Надо будет только немного потренироваться. Я сейчас скажу тебе одно небольшое стихотворение, а ты ходи и всё время повторяй. Если ты повторишь его без запинки, значит, ты сможешь сказать любую речь. И она сказала ему одну небольшую скороговорочку, которую запомнила с детства: Мышка сушек насушила, Мышка мышек пригласила. Мышки сушки кушать стали — Зубы сразу же сломали. — Это очень лёгкое стихотворение, — решил Чебурашка. — Я его сразу повторю. И он продекламировал: Мыска шусек нашусила, Мыска мысек пригласила. Мыски суски кусать штали — Зубы сразу зе шломали. «Нет, — подумал он, — что-то я неправильно говорю. Почему „мыски" и почему „кусать"? Ведь правильно говорить „мышки" и „кушать". Ну-ка попробуем сначала!» Мышка сушек насушила, — правильно начал он. Мышка мысек пригласила, — тоже почти правильно. Но дальше получилось вот что: Мышки шуски кусать штали — Жубы шражу же шломали. — Сто зе это такое полусяется? — рассердился Чебурашка. — Я и двух шлов швязать не могу! Жначит, надо как мозно больсе жаниматься! И он жанимался и жанимался всю ночь! ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ Праздник получился на славу. Все строители явились на него очень радостные и нарядные. Крокодил Гена надел самый лучший костюм и самую лучшую соломенную шляпу. Галя была в своей любимой красной шапочке. А жирафа Анюта и обезьянка Мария Францевна выглядели, словно они пришли сюда прямо из химчистки. Галя, Гена и Чебурашка втроём вышли на крыльцо. — Уважаемые граждане, — первой начала Галя. — Уважаемые гражданки, — продолжил крокодил. — И уважаемые гражданятки, — последним произнёс Чебурашка, чтобы тоже что-нибудь сказать. — Сейчас вам Чебурашка скажет речь! — закончила Галя. — Говори, — подтолкнул Чебурашку крокодил. — Ты готов? — Конесьно, — ответил тот. — Всю нось жанимался! И Чебурашка сказал речь. Вот она, речь Чебурашки: — Ну, что я могу шказать? Все мы осень рады! Штроили мы, штроили и наконец поштроили! Да ждравствуют мы! Ура! — Ура! — закричали строители. — Ну сто? — спросил Чебурашка. — Ждорово у меня полусилось? — Ждорово! — похвалил его Гена. — Молодсяга! После этого крокодил торжественно перегрыз ленточку, привязанную над порогом, и Чебурашка под общие аплодисменты открыл входную дверь. Но как только Чебурашка открыл входную дверь, ему на голову неожиданно свалился большой красный кирпич! У Чебурашки в голове всё перемешалось. Он уже не понимал, где небо, где земля, где домик и где сам он — Чебурашка. Но несмотря на это, Чебурашка сразу понял, кто положил кирпич на дверь. — Ну погоди же! — сказал он. — Ну погоди, несчастная Шапокляк! Я с тобой ещё поквитаюсь! А несчастная Шапокляк стояла в это время на балконе своего дома и смотрела в подзорную трубу, как у Чебурашки на голове вырастала здоровенная шишка. Она давала заглядывать в трубу также и своей дрессированной Лариске. Обе были счастливы как никогда. ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ — А теперь пора за работу, — сказала Галя. — Сейчас мы будем записывать в книгу всех, кому нужны друзья. Скажите, пожалуйста, кто первый? Но тут наступила пауза. Как ни странно, первого не было. — Кто же первый? — переспросил Гена. — Неужели никого нет? Все молчали. Тогда Галя обратилась к длинноногой жирафе: — Скажите, а разве вам не нужны друзья? — Не нужны, — ответила Анюта. — У меня уже есть друг. — Кто же это? — спросил Чебурашка. — Как — кто? Обезьянка! Мы с ней давно подружились! — А как же вы с ней гуляете? — снова задал вопрос Чебурашка. — Ведь она может провалиться в яму! — Нет, не может, — сказала жирафа. Она наклонилась, откусила кусочек соломенной шляпы крокодила и продолжала: — Когда мы гуляем, она сидит у меня на шее, как воротник. И нам очень удобно разговаривать. — Вот это да! — изумился Чебурашка. — Я бы до этого никогда не додумался! — Ну, а ты, Дима? — спросила Галя. — Разве ты завёл себе друга? — Завёл, — ответил Дима. — Ещё как завёл! — Кто же это, если не секрет? Покажи нам. — Вот кто. — Дима показал пальцем на Марусю. — Но ведь у неё совсем нет двоек! — удивился Гена. — Это, конечно, плохо, — согласился мальчишка. — Но двойки — это не главное. Если у человека нет двоек, ещё не значит, что он никуда не годится! Зато у неё можно списать и она помогает мне делать уроки! Вот! — Ну что ж, — объявила Галя, — дружите на здоровье! Мы будем только рады. Правильно я говорю? — Правильно, — согласились Гена и Чебурашка. — Только кого мы будем передруживать, если все уже передружились? Вопрос был справедливый. Больше желающих подружиться не оказалось. — Что же это получается? — грустно сказал Чебурашка. — Строили, строили, и всё напрасно. — И совсем не напрасно, — возразила Галя. — Во-первых, мы подружили жирафу и обезьянку. Правильно? — Правильно! — закричали все. — Во-вторых, мы подружили Диму и Марусю. Правильно? — Правильно! — закричали все. — А в-третьих, у нас теперь есть новый домик, и мы можем его кому-нибудь подарить. Например, Чебурашке, ведь он живёт в телефонной будке. Правильно? — Правильно! — в третий раз закричали все. — Нет, неправильно, — вдруг сказал Чебурашка. — Этот дом надо отдать не мне, а всем нам вместе. Мы устроим здесь клуб и будем приходить сюда по вечерам, чтобы играть и видеться друг с другом! — А как же ты? — спросил крокодил. — Ты так и будешь жить в телефонной будке? — Ничего, — ответил Чебурашка. — Я как-нибудь перебьюсь. Но вот если бы меня взяли в детский сад работать игрушкой, то это было бы просто здорово! Днём бы я играл с ребятами, а ночью я бы спал в этом саду и заодно сторожил бы его. Только никто меня не возьмёт в детский сад, ведь я же неизвестно кто. — Как это так, неизвестно кто?! — вскричал крокодил. — Очень даже известно! Хотел бы я быть таким неизвестно кто! — Мы все за тебя попросим, — сказали Чебурашке звери. — Тебя любой детский сад возьмёт на работу и ещё благодарить будет! — Ну что же, — сказал Чебурашка, — тогда я очень счастлив! Так наши герои и сделали. В домике устроили клуб, а Чебурашку отдали в детский сад игрушкой. Все были очень довольны. Поэтому я решил взять в руки карандаш и написать одно короткое слово: КОНЕЦ. Но как только я взял в руки карандаш и написал слово «конец», ко мне прибежал Чебурашка. — Как так конец? — воскликнул он. — Нельзя писать «конец»! Я ещё не рассчитался с этой зловредной Шапокляк! Сначала мы с ней поквитаемся, а потом уже можно будет писать: «Конец». — Ну что же, квитайтесь, — сказал я. — Интересно, как это у вас получится? — Очень просто, — ответил Чебурашка. — Вот увидите! Всё оказалось действительно очень просто. На другое же утро Гена, Галя и Чебурашка все вместе заявились во двор старухи Шапокляк. В руках они держали большие разноцветные красивые воздушные шары. Шапокляк сидела в это время на лавочке и обдумывала планы очередных каверзных дел. — Подарить вам шарик? — обратился к старухе Чебурашка. — Задаром? — Конечно, задаром! — Давай, — сказала старуха и схватила все Чебурашкины ярко раскрашенные шары. — В руки берётся, назад не отдаётся! — тут же заявила она. — А ещё надо? — спросила Галя. — Давай! Теперь у неё в руках было уже две связки шаров, и они буквально отрывали старуху от земли. — А ещё дать? — вступил в разговор Гена, протягивая свои шарики. — Конечно! — И Генины шары тоже оказались в руках у жадной Шапокляк. Вот уже не две, а три связки шаров поднимали старуху вверх. Медленно-медленно она оторвалась от земли и поплыла к облакам. — Но я не хочу на небо! — кричала старуха. Однако было уже поздно. Ветер подхватил её и уносил дальше и дальше. — Разбойники! — кричала она. — Я ещё вернусь! Я ещё покажу вам! Вам всем житья не будет! — Может, и вправду она вернётся? — спросила Галя у Чебурашки. — Тогда нам действительно житья не будет. — Не беспокойся, — сказал Чебурашка. — Ветер унесёт её далеко-далеко, и без помощи людей ей ни за что не вернуться. А если она останется такой же вредной и злой, как сейчас, ей никто помогать не станет. Значит, она просто не сможет добраться до нашего города. Ну что, хорошо мы её проучили? — Хорошо, — сказал крокодил. — Хорошо, — согласилась Галя. После этого мне ничего не оставалось сделать, как взять в руки карандаш и написать три коротеньких слова: КОНЕЦ ЭТОЙ ПОВЕСТИ | |
|
| |
| Просмотров: 7743 | |