Заходер Борис Владимирович. Почему рыбы молчат
|
В старину рыбы любили поговорить, а Судак - так тот уж даже слишком. Добро бы он дело говорил, а то все пустяки: то лясы точит, то ерунду мелет, то чепуху несет, а бывало и того хуже: лишнее болтает. И до того он как-то всем рыбам надоел, что ни одна с ним и разговаривать не желает: только разлетится он к какой-нибудь рыбе побеседовать, а она вильнет хвостом - и поминай как звали! Вот плавал он, плавал, молчал-молчал - до того намолчался, хоть топись! А язык чешется смерть как! Подплыл Судак с горя к берегу. Думает: нет ли хоть там кого, с кем бы посудачить. Высунул нос из воды, смотрит - верно, сидит на берегу кто-то мохнатенький, четыре лапки, пятый - хвост. - Эй ты, Мохнатенький, - говорит Судак. - Ты кто будешь? Рыба? - Да что ты, - говорит Мохнатенький, - какая же я рыба! Я зверь - Выдра. - Вот и я думаю, что не рыба, - говорит Судак. - Что рыбе на сухом месте делать? Дура она, что ли? Сказал - и тут же язык прикусил. Но Выдра - ничего, не обиделась, только облизнулась. - Почему же это сразу - дура? - спрашивает. - Разве на бережку плохо? - Еще бы не плохо, - говорит Судак. - Совсем жить нельзя! - А в воде, выходит, можно? - В воде-то? Сравнила тоже! В воде знай плавай в свое удовольствие! - А если я плавать не умею? - Плавать не умеешь? - удивился Судак. - Вот смехота! Да ведь это проще всего - плавать! Войди в воду - сразу и поплывешь! - А не утону? Судак со смеху чуть не захлебнулся. Даже пузыри пустил. - Да что ты, - говорит, - кто же это в воде тонет? Мы вот, рыбы, всю жизнь в воде живем, и ни одна, слава богу, не утонула! Вошла Выдра в воду осторожно-осторожно: сперва по грудку, потом по шейку... поплыла, поплыла... да вдруг как кинется на судака! Еле-еле он от нее ушел, только из хвоста она ему середку вырвала: был хвост лопатой, а стал уголками. "Ой-ой-ой, - думает Судак, - ни за что не буду с незнакомыми разговаривать, особенно со зверями! Ты им - слово, а они - за хвост! Ишь звери!" Сказать сказал, а язык-то все чешется! Поплавал немного - в другом месте к берегу подплыл. Опять нос высунул. Смотрит - на большом камне Незнакомка сидит, вся в перьях, беленькая, хорошенькая, а сама плачет жалостно-прежалостно: "Чаю! Чаю!" Жалко ее стало Судаку. - Эй ты, - говорит, - беленькая, хорошенькая! Ты не зверь? - Да что ты, - говорит Незнакомка, - я, чай, птица! Чай, знаешь, Чайка я! - А чего же ты плачешь? - Отчего плачу? Есть хочу, оттого и плачу! - Есть хочешь? - удивился Судак. - Так зачем плакать? Возьми да поешь! - Хорошо тебе советы давать! - говорит Чайка. - Я, чай, это и сама знаю! А что взять-то? Взять-то нечего, кроме песка да гальки! Судак ну хохотать! - Ох, уморила ты меня, - говорит наконец. - Еды сколько хочешь, а она говорит - есть нечего! - Где? - Да у нас в воде! И ракушки вкусные, и червяки, и раки ничего себе, а вкуснее всего... - Тут запнулся было Судачишка, да язык у него сам собой выговорил: - ...вкуснее всего - кой-какие рыбешки! И только у него эти слова вырвались - Чайка как взлетит, как ухватит его за спину, за самую середину! Ну, Судак - он тоже не промах - кой-как извернулся, ушел. Только плавник спинной ему Чайка изорвала - он у Судаков и по сие время неровный. Уплыл Судак в море, на глубокое место. Еле-еле отдышался. Сам себя ругает ругательски! "Так мне, Судаку-дураку, и нужно, - думает. - Ведь знал же, что не годится с незнакомыми разговаривать! Ну уж теперь хоть режьте меня - ни за что не буду! Зарок даю! Ни со зверями, ни с птицами! И к берегу не подплыву! Пусть у меня плавники отсохнут!" И долго крепился, терпел. Целый день почти. Только уж к вечеру душа не вынесла - опять к берегу подобрался. "Хоть одним глазком погляжу, - думает, - а говорить - ни-ни!" Смотрит: что за чудо такое? Сидит на берегу Незнакомец, а кто он - и не понять! Вроде бы птица: нос птичий и посвистывает, да перьев нет! Вроде бы и зверь - да нет: на двух ногах и шерсти мало! Сидит, вечернюю зорьку встречает. Глядел, глядел на него Судак, а заговорить боится: плавник-то еще саднит. А Незнакомец заметил Судака и говорит: - Добрый вечер! Судак молчит. - Что же ты не отвечаешь? - говорит Незнакомец. - Невежливо, брат. Молчит Судак. - А-а, ты, наверно, говорить не умеешь, - догадался Незнакомец. - Верно, верно, рыбы ведь говорить не умеют! Забыл я, извини! Обидно стало Судачишке. До того обидно - мочи нет! - Это мы-то не умеем? - выпалил. - Да мы, если хочешь знать, ого-го-го как умеем! Еще и тебя научим! - Да ну? - удивился Незнакомец. - Так что ж ты раньше-то молчал? - А потому молчал, что я зарок дал - ни со зверями, ни с птицами не разговаривать, а то больно кусаться любят! Ты-то сам что за птица? - Что ты, - говорит Незнакомец, - какая я тебе птица! - Тогда, выходит, зверь? - И не зверь я... Я, как бы тебе понятней объяснить... Человек я. - Челове-ек? - повторил Судак. - Первый раз слышу! Ну, если Человек - тогда ничего. - Вот и я думаю - ничего, - говорит Незнакомец. - А тебя-то как звать? - Судак. - Ну, вот и познакомились, - говорит Человек. - Можем и побеседовать с тобой, пока я снасть налажу. А сам на палку нитку привязывает. - И для чего же такая снасть? - спрашивает Судак. - Это я, - отвечает Человек, - врать тебе не стану - рыбки надумал наловить. А Судак - от большого ума - как захохочет! - Ры-ы-ыбки? - говорит. - Да как же это ты палкой рыбку ловить будешь? - Там видно будет, - говорит Человек, а сам на нитку тоже что-то привязал - загогулинку какую-то. - Хотя верно, - говорит Судак, - у нас в море-океане такая дура-рыба есть, что и на палку клюнет! Не поверишь, какая дура! Камни - и то хватает! Но, - говорит, - если хорошую рыбу хочешь подманить, ты ей... И пошел, и пошел выкладывать: что какая рыба ест, да что особо любит, где ходит, да когда спит, да когда кормится. Все выложил. Болтал, болтал - даже самому есть захотелось. И вдруг видит: перед самым его носом червячок в воде вьется-извивается, аппетитный, толстый, словно говорит: "Съешь меня!" Судак его и хамкнул. Да только проглотить не успел - оказался на крючке. - Ну, - говорит Человек, - что же мы с тобой делать будем? Уху варить? А Судак от страха и "мама" сказать не может. Замер. Жалко стало его Человеку. - Так и быть, - говорит, - отпущу тебя для первого знакомства. Но, гляди, в другой раз не попадайся! Снял он Судачишку с крючка и в воду бросил. Судак как припустится - и "спасибо" не сказал! Обеспамятел от радости, видно. Но только с этого самого дня стало рыбы в реках-морях заметно убавляться. И собрались однажды все рыбы на совет. - В чем, - говорят, - причина? То нас ни зверь, ни птица, ни человек не трогали, а теперь таскают не судом! Признавайся, кто их научил! Пришлось Судачишке каяться. - Так и так, - говорит, - я, дурак, проболтался! Делайте со мной что хотите - я всему виной! Хотели было рыбы его за это смерти предать, да, спасибо, Камбала - умнее ее рыбы на свете нет - отговорила. - Этим, - говорит, - горю все равно не поможешь. И Судак у нас теперь ученый - будет молчать! Вот лучше-ка давайте и мы все вперед будем язык за зубами держать, чтобы ни люди, ни птицы, ни звери больше никаких наших рыбьих хитростей не узнали. Так и порешили. С тех-то самых пор все рыбы воды в рот набрали и ни с людьми, ни со зверями, ни с птицами не разговаривают. Говорят только между собой. И то - тихо-тихо. | |
|
| |
| Просмотров: 9608 | |