Толстой Алексей Николаевич. Жар-птица
|
У царевны Марьяны была нянька Дарья. Пошла Дарья на базар, купила кенареечную птичку и повесила на окно. Царевна Марьяна в кровати лежит и спрашивает: — Нянька, а как птицу зовут? — Кенареечная. — А почему? — Потому что конопляное семя ест. — А где её дом? — На солнышке. — А зачем она ко мне прилетела? — Чтобы тебе песни петь, чтобы ты не плакала. — А если заплачу? — Птичка хвостом тряхнёт и улетит. Жалко стало царевне с птичкой расстаться, глаза Марьяна потёрла и заплакала. А птичка хвостом тряхнула, открыла клетку, шмыг за окно и улетела. Принялась Дарья царевне Марьяне глаза фартуком вытирать и говорит: — Не плачь, я сбегаю, великана Веньку позову, он птичку нам поймает. Пришёл высокий великан Венька, о четырех глазах — два глаза видно, а два не видно. Постоял Венька и говорит: — Я есть хочу. Принесла ему Дарья горшок каши. Великан кашу съел и горшок съел, нашёл нянькины башмаки и башмаки съел — такой был голодный, — рот вытер и убежал. Прибегает великан в Марьянин сад, а в саду на яблоне кенареечная птичка сидит и клюёт красные яблоки. Великан и думает: что ему сначала схватить — яблоко или птичку? И пока думал, явился лютый медведь и говорит: — Ты зачем кенареечную птицу ловишь? Я тебя съем. И стал медведь лапой землю скрести. Великан испугался, сел на дом и ноги поджал, а птичка шмыг в кусты и улетела за озеро. Огорчился великан и принялся думать, как ему медведя перехитрить; придумал, — нарочно испугался и закричал: — Ой, рыжий бык бежит, ой, боюсь! Медведь одного только рыжего быка и боялся на свете, сейчас же лёг на бок и морду в кусты засунул — спрятался. А великан с крыши слез и к озеру побежал. Озеро было длинное — не перейти, а на той стороне на ветке птичка сидит. Великан был догадливый, сейчас же лёг на берег и стал озеро пить. Пил, пил, пил, пил, пил, пил, пил, пил, пил, пил, пил и выпил всё озеро вместе с лягушками. Встал на четвереньки и побежал за птичкой пе сухому дну. А птичка дальше в тёмный лес улетела. Неудобно великану по лесу идти, деревья за подмышки задевают, озеро в животе с лягушками плещется, и настаёт тёмный вечер. По вечерам лягушки квакать привыкли, и принялись они в животе у великана громко квакать. Великан испугался, стал аиста звать. Проснулся белый аист; стоял он на одной ноге на сухом пеньке; глаза протёр, подождал, пока луна взойдёт, чтобы виднее было, подлетел к великану и говорит: — Раскрой рот. Великан раскрыл рот, аист туда голову сунул, поймал лягушонка и проглотил. Тогда кричит из живота лягушиный царь: — Прогони белого аиста, я тебе сундучок подарю, без него птички не поймаешь. Великан знал, что лягушиный царь — честный, рот закрыл и говорит: — Уходи, белый аист, чай, уж наелся. А лягушиный царь вылез в великанов рот, лапой подал хрустальный сундучок и объяснил: — В сундуке туча, в туче с одного краю молния, с другого — дождик, сначала погрозись, потом открывай, птица сама поймается. Обрадовался великан, взял сундучок и дальше побежал за кенареечной птичкой. А птичка через тёмный овраг летит и через высокую гору, и великан через овраг лезет, и на гору бежит, пыхтит, до того устал — и язык высунул, и птичка язык высунула. Великан и кричит птичке: — Царевна Марьяна приказала тебя поймать, остановись, а то сундучок открою... Не послушалась птичка великана, только ногой по ветке топнула. Тогда великан открыл сундучок. Вылетела из сундучка сизая туча, кинулась к птичке и заворчала. Испугалась птичка, закричала жалобно и мотнулась в кусты. И туча в кусты полезла. Птичка под корень, и туча под корень. Взвилась птичка в небо, а туча ещё выше, да как раскатилась громом и ударила в птичку молнией — трах! Перевернулась птичка, посыпались с неё кенареечные перья, и вдруг выросли у птицы шесть золотых крыльев и павлиний хвост. Пошёл от птицы яркий свет по всему лесу. Зашумели деревья, проснулись птицы. Ночные русалки с берега в воду попрыгали. И закричали звери на разные голоса: — Жар-птица, Жар-птица!!! А туча напыжилась и облила Жар-птицу мокрым дождём. Замочил дождик золотые крылья Жар-птице и павлиний хвост, сложила она мокрые крылья и упала в густую траву. И стало темно, ничего не видно. Великан в траве пошарил, схватил Жар-птицу, сунул за пазуху и побежал к царевне Марьяне. Царевна Марьяна привередничала, губы надула сковородником, пальцы растопырила и хныкала: — Я, нянька, без кенареечной птички спать не хочу. Вдруг прибежал великан и на окно посадил Жарптицу. И в комнате светло, как днём. Жар-птица за пазухой у великана пообсохла, теперь крылья расправила и запела: Я медведя не боюсь, От лисы я схоронюсь, Улечу и от орла, Не догонит в два крыла, А боюсь я только слёз, Ночью дождика и рос, И от них умчуся я За леса и за моря. Свету-Солнцу я сестрица, И зовут меня Жар-птица. Спела Жар-птица, потом сделала страшные глаза и говорит: — Вот что, никогда, Марьяна, не хныкай, слушайся няньку Дарью, тогда я каждую ночь буду к тебе прилетать, петь песни, рассказывать сказки и во сне показывать раскрашенные картинки. Затрещала крыльями Жар-птица и улетела. Кинулась Дарья опять за великаном, а великан стал в саду — одна нога в пруду, другая на крыше, и в животе лягушки квакали. Царевна же Марьяна больше плакать не стала, глазки закрыла и заснула. Знала Марьяна, что каждую ночь будет прилетать к ней Жар-птица, садиться на кровать и рассказывать сказки. Источник: http://www.hobbitaniya.ru | |
|
| |
| Просмотров: 2176 | |