Роулинг Джоан. Гарри Поттер и Орден Феникса: глава 14
|
Глава 14 - Перси и Мягколап На следующее утро Гарри проснулся первым и позволил себе чуть-чуть понежиться в постели и понаблюдать за пылинками, которые кружились в луче солнечного света, проникавшего сквозь зазор между занавесями балдахина. Он наслаждался мыслью, что сегодня - суббота. Казалось неправдоподобным, что первая неделя семестра, которая, как один длинный урок истории магии, тянулась целую вечность, всё-таки подходит к концу. Судя по сонной тишине спальни и мятной свежести солнечного луча, рассвет наступил совсем недавно. Гарри отдёрнул полог, вскочил и начал одеваться. В комнате царило безмолвие, слышалось лишь размеренное, глубокое дыхание его одноклассников и отдалённое щебетание птиц. Он осторожно открыл рюкзак, достал перо, пергамент и спустился в гостиную. Там он направился прямиком к камину, огонь в котором давно потух, уютно устроился в старом, мягком, любимом кресле и принялся разворачивать свиток, одновременно оглядывая комнату. Скомканные обрывки пергамента, старые побрякуши, банки из-под зелий, конфетные обёртки, которыми обычно бывала завалена гостиная к концу дня, сейчас исчезли, как исчезли и все разложенные Гермионой шапочки. Смутно подумав о полчище эльфов, которые, сами того не желая, обрели свободу, Гарри вытащил пробку из бутылочки с чернилами, обмакнул в неё перо, занёс его над ровной желтоватой поверхностью пергамента, глубоко задумался... и через пару минут поймал себя на том, что бессмысленно смотрит в пустой очаг, абсолютно не зная, что писать. Теперь он понимал, насколько тяжело приходилось Рону и Гермионе летом, когда им надо было писать ему письма. Как, спрашивается, рассказать Сириусу всё, что нужно, задать все наболевшие вопросы и при этом не выдать потенциальному перехватчику письма тех сведений, выдавать которые ни в коем случае нельзя? Довольно долго Гарри просидел неподвижно, невидяще глядя в камин. Затем, собравшись с духом, он ещё раз обмакнул перо в чернильницу и решительно принялся водить им по пергаменту. Дорогой Шлярик! Надеюсь, у тебя всё хорошо. У меня первая неделя прошла ужасно, и я очень рад, что наконец настали выходные. У нас новая учительница по защите от сил зла, профессор Кхембридж. Она такая же милая, как твоя мамочка. Сейчас я пишу тебе потому, что то, о чём я писал прошлым летом, случилось снова - когда я вчера вечером отбывал наказание у Кхембридж,. Мы все очень скучаем по нашему самому большому другу и надеемся, что он скоро к нам приедет. Пожалуйста, пришли ответ как можно скорее. Всего самого, Гарри Он несколько раз перечитал письмо, стараясь представить себя на месте постороннего человека, и не нашёл ничего, что позволило бы догадаться, о чём идёт речь - а также кому он пишет. С другой стороны, он надеялся, что Сириус поймёт его намёк и сообщит, когда примерно можно ждать возвращения Огрида. Спросить напрямик Гарри не решился, опасаясь привлечь излишнее внимание к миссии Огрида. Письмо было короткое, но его написание заняло чрезвычайно много времени; пока Гарри над ним сидел, солнечные лучи успели доползти до середины комнаты, а сверху, из спален, уже доносился шум. Аккуратно запечатав свиток, Гарри через дыру в стене выбрался из гостиной и отправился в совяльню. - На твоём месте я бы не ходил по этому коридору, - сказал Почти Безголовый Ник, со смущённым видом выплывая из стены прямо перед Гарри. - Там Дрюзг. Он задумал подшутить над первым человеком, который пройдёт мимо бюста Парацельса. - А шутка, случайно, состоит не в падении вышеозначенного бюста на голову вышеозначенного человека? - поинтересовался Гарри. - Как ни банально, именно в этом она и состоит, - досадливо бросил Почти Безголовый Ник. - Дрюзг никогда не отличался утончённостью. Я иду за Кровавым Бароном... Может быть, он сумеет положить этому конец... До свидания, Гарри... - Пока, - попрощался Гарри и, вместо того, чтобы повернуть направо, повернул налево, избрав более длинный, но безопасный путь до совяльни. Он шёл мимо высоких окон, за которыми сверкало пронзительной голубизной чудесное, ясное небо, и на душе у него с каждой минутой становилось всё радостнее: сегодня тренировка, наконец-то он выберется на стадион... Что-то легко мазнуло его по ногам. Он посмотрел вниз и увидел проскользнувшую мимо миссис Норрис, тощую серую кошку смотрителя Филча. Она на мгновение обратила на него огромные жёлтые глаза-фонари и исчезла за статуей Уилфреда Утомившегося. - Я ничего плохого не делаю, - крикнул Гарри вслед кошке, ибо на ней было написано, что она отправилась докладывать о нём своему хозяину, причём непонятно, с какой стати, ведь Гарри имел полное право в субботу утром идти в совяльню. Солнце стояло уже довольно высоко, и, когда Гарри вошёл в совяльню, свет, вливавшийся в незастеклённые оконные проёмы, совершенно ослепил его: круглое помещение пересекала густая сеть толстых, серебристых лучей. На стропилах, нахохлившись, сидело множество сов. В утреннем освещении они выглядели недовольными: было очевидно, что некоторые лишь недавно возвратились с ночной охоты. Гарри задрал голову и, ступив на соломенную подстилку, усеянную тонкими косточками мелких животных, - под ногами сразу захрустело, - стал искать глазами Хедвигу. - Вот ты где, - сказал Гарри, обнаружив свою сову под самым куполом. - Спускайся, у меня для тебя работа. Глухо ухнув, Хедвига распростёрла огромные белые крылья и слетела на плечо хозяину. - Здесь написано «Шлярику», - сказал Гарри Хедвиге, отдавая письмо, которое она сразу зажала в клюве, и, сам не зная зачем, добавил: - но это для Сириуса, поняла? Сова моргнула своими янтарными глазами. Гарри решил, что это значит: да, поняла. - Тогда счастливого полёта, - пожелал Гарри и отнёс птицу к окну. Хедвига, на мгновение сжав когтями его руку, взмыла в ослепительно яркое небо. Гарри следил за ней, пока она не превратилась в крохотную чёрную точку и не исчезла, а затем перевёл взгляд на хижину Огрида, которую было хорошо видно из окна совяльни. Не менее хорошо было видно, что в хижине по-прежнему никого нет, занавески задёрнуты, а над трубой не вьётся дымок. Верхушки деревьев Запретного леса покачивались на лёгком ветру. Гарри некоторое время смотрел на них, наслаждаясь свежим воздухом и думая о предстоящей квидишной тренировке... Вдруг над лесом, широко простирая в стороны кожистые, чёрные крылья, взмыл огромный, похожий на птеродактиля, конь-ящер. Он сделал большой круг над лесом и снова скрылся среди ветвей. Всё случилось так быстро, что через секунду Гарри уже с трудом мог поверить, что действительно видел это странное существо; единственным доказательством было бешено колотившееся в груди сердце. Внезапно за его спиной открылась дверь. От испуга он вздрогнул и, быстро обернувшись, увидел Чу Чэнг с письмом и посылкой в руках. - Привет, - машинально поздоровался Гарри. - Ой... привет, - еле слышно ответила Чу. - Не ожидала так рано кого-нибудь здесь встретить... Я только что вспомнила: у моей мамы сегодня день рождения. Она немного приподняла свёрток. - Понятно, - кивнул Гарри. Его мозг внезапно заклинило. Он хотел сказать что-нибудь остроумное и интересное, но перед глазами, не желая исчезать, стоял ужасный образ крылатого коня. - Хороший сегодня день, - наконец нашёлся он. И немедленно внутри у него всё сжалось от смущения. Погода. Он разговаривает с ней о погоде... - Да, - согласилась Чу, разыскивая глазами подходящую сову. - Хорошие условия для тренировки. Я не выходила всю неделю, а ты? - Тоже, - ответил Гарри. Чу выбрала одну из школьных сов и поманила её к себе на руку. Птица послушно спустилась, протянула лапку, и Чу стала привязывать к ней посылку. - Слушай, а вы уже выбрали нового Охранника? - полюбопытствовала Чу. - Да, - кивнул Гарри, - это мой друг, Рон Уэсли, ты ведь его знаешь? - Который ненавидит «Торнадос»? - довольно холодно спросила Чу. - И как он? Хорошо играет? - Хорошо, - ответил Гарри. - Я так думаю. Правда, я не видел, как он пробовался, я отбывал наказание. Чу, не закончив с посылкой, подняла на него глаза. - Эта Кхембридж просто ужасная женщина, - тихо проговорила она. - Наложить взыскание только за то, что ты сказал правду о... о его... о его смерти. Про это уже вся школа знает. Ты молодец, что решился ей противостоять. Это очень храбрый поступок. Внутри у Гарри всё сразу же разжалось и надулось от счастья; и он даже воспарил над усеянным совиным помётом полом - по крайней мере, ему так показалось. Да чёрт с ней, с этой летучей лошадью! Чу считает его храбрецом, вот что главное! Он стал помогать ей привязывать посылку и хотел было показать ей порез на руке... но, едва эта мысль пришла ему в голову, как дверь совяльни снова отворилась. В помещение, пыхтя и отдуваясь, ворвался Филч. На его впалых, испещрённых венозными жилками щеках горели багровые пятна, брыли тряслись, жидкие седые волосы были растрёпаны; без сомнения, он нёсся сюда со всех ног. Вслед за ним вбежала миссис Норрис, глядя на сов и сердито мяукая. Наверху недовольно зашелестели крылья, а большая коричневая сова угрожающе щёлкнула клювом. - Ага! - торжествующе воскликнул Филч, решительно шагнув к Гарри. Его одутловатые щёки дрожали от гнева. - Меня уведомили, что ты собираешься отослать огромный заказ на навозные бомбы! Гарри скрестил руки на груди и в упор уставился на смотрителя. - Кто же это вас уведомил, что я собираюсь заказывать навозные бомбы? Чу, нахмурив лоб, недоумевающе переводила взгляд с Гарри на Филча и обратно. Амбарная сова у неё на руке укоризненно ухнула, но Чу не обратила на это никакого внимания. - Надёжный человек, - удовлетворённо прошипел Филч. - А теперь - дай сюда то, что ты собирался отослать. Гарри, испытывая невероятное облегчение оттого, что не стал медлить с отправкой письма, сказал: - Не могу. Я уже отправил. - Отправил? - переспросил Филч. Его лицо перекосилось от ярости. - Отправил, - спокойно подтвердил Гарри. Филч возмущённо открыл рот, некоторое время беззвучно пытался что-то выговорить, а потом принялся ощупывать глазами робу Гарри. - Откуда мне знать, что заказ не у тебя в кармане? - Оттуда, что... - Я сама видела, как он посылал письмо, - вмешалась Чу. Филч резко повернулся к ней. - Видела?... - Именно, видела, - с сердитым напором процедила она. Возникла пауза, во время которой Филч и Чу яростно смотрели друг на друга, затем смотритель круто развернулся и зашаркал по направлению к выходу. Взявшись за дверную ручку, он через плечо посмотрел на Гарри. - Если я учую хоть намёк на навозную бомбу... И, громко топая, удалился. Миссис Норрис, в последний раз с жадной тоской поглядев на сов, последовала за ним. Гарри и Чу посмотрели друг на друга. - Спасибо, - поблагодарил Гарри. - Не за что, - ответила чуть порозовевшая Чу и привязала наконец посылку к другой ноге амбарной совы. - Ты ведь не заказывал никаких бомб, да? - Да, - подтвердил Гарри. - Интересно, почему же тогда он на тебя подумал? - спросила она, относя сову к окну. Гарри пожал плечами. Он понимал не больше, чем она, хотя, как ни странно, в данный момент его это совсем не тревожило. Из совяльни они вышли вместе. Дойдя до коридора, ведущего в западное крыло замка, Чу сказала: - Мне сюда. Ну, что же... До встречи, Гарри. - Да... До встречи. Она улыбнулась ему и ушла. Гарри пошёл дальше абсолютно счастливый. За целый длинный разговор он не сказал ни одной глупости!... Ты молодец, что решился ей противостоять. Это очень храбрый поступок... Чу назвала его храбрым... Она не испытывает к нему ненависти за то, что он остался жив... Разумеется, он помнил, что в своё время она предпочла ему Седрика... Но ведь, если бы он успел пригласить её на бал первым, всё могло быть иначе... Отказывая ему, она казалась по-настоящему расстроенной... - Доброе утро, - радостно приветствовал он Рона и Гермиону, садясь рядом с ними за гриффиндорский стол. - Что это ты такой довольный? - удивлённо оглядев Гарри, спросил Рон. - Ну... сегодня тренировка и вообще, - восторженно сказал Гарри, притягивая к себе большое блюдо яичницы с беконом. - А... да, - ответил Рон. Он отложил тост и отхлебнул ткывенного сока. А потом добавил: - Слушай... А ты не мог бы выйти со мной чуть пораньше? Мы бы... до тренировки немножко поупражнялись... Так, для пристрелки. - Давай, - согласился Гарри. - Знаете, по-моему, вам не стоит этого делать, - с озабоченным видом вмешалась Гермиона. - У вас обоих масса невыполненных домашних зада... Она внезапно замолчала - в это время прибыла почта, и к Гермионе, как обычно, стремительно неслась сова с «Прорицательской газетой» в клюве. Чуть не свалив сахарницу, птица бухнулась на стол и вытянула вперёд лапку. Гермиона сунула нут в кожаный мешочек, взяла газету и критически уставилась на первую страницу. Сова улетела. - Есть что-нибудь интересное? - поинтересовался Рон. Гарри усмехнулся: Рон готов на всё, лишь бы заставить Гермиону забыть о домашних заданиях. - Нет, - вздохнула Гермиона, - только какая-то белиберда про басс-гитариста «Чёртовых Сестричек». Он женится. Гермиона развернула газету и исчезла за ней. Гарри самозабвенно поедал вторую порцию яичницы с беконом. Рон с озабоченным видом смотрел вверх, на высокие окна. - Подождите-ка, - вдруг сказала Гермиона. - О нет... Сириус! - Что такое? - Гарри с такой силой рванул к себе газету, что она разошлась надвое, и у них с Гермионой в руках осталось по половине. - «Министерство магии получило из надёжного источника информацию, что Сириус Блэк, печально знаменитый маньяк-убийца... тра-та-та... в настоящее время скрывается в Лондоне!» - с ужасом прочитала Гермиона на своей половине. - Этот источник - Люциус Малфой! Голову даю на отсечение! - тихо, но свирепо проговорил Гарри. - Он узнал Сириуса на вокзале... - Что? - встревожился Рон. - Ты не говорил... - Ш-ш-ш! - тут же зашипели на него Гарри и Гермиона. - ...«Министерство предупреждает колдовскую общественность, что Блэк чрезвычайно опасен... убил тринадцать человек... дерзкий побег из Азкабана....»... Обычная чушь, - заключила Гермиона, откладывая газету и испуганно глядя на Гарри и Рона. - Ему просто нельзя больше выходить, вот и всё, - прошептала она. - Думбльдор его предупреждал. Гарри мрачно опустил взгляд на свою часть «Прорицательской газеты». Почти вся страница была отведена под рекламу магазина мадам Малкин «Робы на все случаи жизни», где начиналась осенняя распродажа. - Эй! - воскликнул он, расправляя газету на столе, чтобы Рон и Гермиона тоже могли её прочитать. - Посмотрите-ка! - Чего-чего, а роб у меня теперь навалом, - сказал Рон. - Да не это, - пояснил Гарри, - вот... маленькая заметка... Рон с Гермионой склонились над столом и стали читать; заметка была всего в дюйм высотой и помещалась в самом низу колонки. ПРЕСТУПЛЕНИЕ В МИНИСТЕРСТВЕ МАГИИ Стуржис Подмор, 38 лет, проживающий по адресу: Клэпхэм, Ракитовый парк, дом № 2, предстал перед Мудрейхом по обвинению в попытке взлома и ограбления, предпринятой им 31-го августа сего года в министерстве магии. Подмора арестовал охранник министерства Эрик Шамк, заставший преступника в час ночи у одного из особо секретных помещений, дверь которого тот пытался взломать. Подмор, отказавшийся от защиты, был признан виновным и приговорён к шести месяцам заключения в Азкабане. - Стуржис Подмор? - медленно произнёс Рон. - Это тот, у которого волосы как соломенная крыша? Член Ор... - Рон, ш-ш-ш! - в панике зашипела Гермиона. - Шесть месяцев в Азкабане! - прошептал поражённый Гарри. - Только за то, что он пытался войти в какую-то дверь! - При чём тут дверь? Конечно, не только за это. Но что ему понадобилось в министерстве в час ночи? - еле выдохнула Гермиона. - Думаешь, он был там по заданию Ордена? - тихо спросил Рон. - Минуточку... - задумчиво сказал Гарри. - Ведь Стуржис должен был прийти нас провожать, помните? Друзья посмотрели на него. Да-да, он должен был нас охранять по дороге на Кингс Кросс, помните? Хмури ещё страшно злился, что он не пришёл. Получается, это было не задание... - Может быть, они просто не ожидали, что его поймают, - возразила Гермиона. - Это могла быть подстава! - в страшном возбуждении вскрикнул Рон. - Нет!... Слушайте, - продолжил он, поймав грозный взгляд Гермионы и сильно понизив голос, - в министерстве подозревали, что он - человек Думбльдора, поэтому они... ну, я не знаю... заманили его в ловушку! А никакую дверь он вообще не взламывал! Они специально что-то подстроили, чтобы его взять! Гарри и Гермиона некоторое время раздумывали над словами Рона. Гарри счёл всё это чересчур сложным. Зато на Гермиону гипотеза произвела большое впечатление. - Знаете, я бы не удивилась, если бы это оказалось правдой. Она задумчиво сложила свою половинку газеты. Гарри бросил на стол вилку и нож, и Гермиона вышла из забытья. - Ладно, к делу. Думаю, сначала нам надо быстренько разделаться с сочинением для Спаржеллы про самоудобряющиеся кустарники, а потом, если успеем, то ещё до обеда заняться деанимационным создавальным заклятием... При мысли о куче домашних заданий, ожидающих его наверху, Гарри ощутил слабый укол совести, но... небо было такое ясное, такое синее, такое весёлое... а он ещё ни разу не выгуливал свой «Всполох»... - У нас весь вечер впереди, - сказал Рон, когда они с Гарри с мётлами на плечах уже спускались по склону к квидишному полю. У них в ушах звенели зловещие пророчества Гермионы, предрекавшей им позорный провал на экзаменах. - И потом ещё завтра. А если она сама только и может думать, что об уроках, то это её трудности... - Последовала пауза, и он добавил уже более озабоченно: - Как ты думаешь, она и правда больше не даст нам списывать? - Думаю, правда, - ответил Гарри. - Но всё равно, это ведь тоже важно! Если мы хотим остаться в команде, то обязаны тренироваться... - Вот именно, - с большим чувством поддержал Рон. - И у нас куча времени, на всё хватит... На подходе к стадиону Гарри бросил осторожный взгляд вправо, на мрачно раскачивающиеся вершины деревьев Запретного леса. Но из чащи никто не вылетал, и в небе, если не считать сов, далёкими точками круживших над башней совяльни, было совершенно пусто. Хватит уже думать об этих страшилищах, что у него, других забот нет? И потом, что плохого может ему сделать летающая лошадь? И Гарри решительно выкинул гадких тварей из головы. Они взяли мячи из шкафчика в раздевалке и начали тренировку. Рон парил у шестов, а Гарри играл за Охотника и пытался провести Кваффл в кольцо. В конечном итоге Гарри остался доволен Роном: тот успешно отразил примерно три четверти всех мячей и вообще с каждой минутой играл всё лучше. Через пару часов они отправились в замок на обед - во время которого Гермиона ясно дала им понять, что возмущена их безответственностью, - а потом вернулись на поле на настоящую тренировку. Когда они вошли в раздевалку, там уже собралась вся команда, кроме Ангелины. - Порядок, Рон? - подмигнул брату Джордж. - Да, - ответил Рон, который с каждым шагом по пути к стадиону становился всё тише и тише. - Ну что, мышь-староста? Готова показать класс? - взъерошенная голова Фреда показалась над вырезом квидишной робы. На губах чуть заметно играла зловещая улыбка. - Заткнитесь, - с каменным лицом отозвался Рон. Он - впервые в жизни - переодевался в квидишную форму. Роба Древа вполне подошла ему, несмотря на то, что Оливер был гораздо шире в плечах. - Команда, - сказала уже переодевшаяся Ангелина, выходя из кабинета капитана, - пора приступать к тренировке. Фред, Алисия, вы понесёте корзину с мячами, хорошо? Да, кстати, у нас будут зрители, но я прошу вас не обращать на них внимания, договорились? По её якобы небрежному тону Гарри сразу догадался, что это за зрители, и действительно - из раздевалки на ярко освещённое солнцем поле они вышли под кошачьи вопли и мерзкие шуточки квидишной команды «Слизерина» и других праздных наблюдателей, рассевшихся тут и там на пустых трибунах. Их голоса громким эхом носились над стадионом. - Батюшки, на чём это у нас Уэсли? - протяжно и громко произнёс Малфой. - Кому пришло в голову наложить летучее заклятие на старое трухлявое полено? Краббе, Гойл и Панси Паркинсон закатились визгливым хохотом. Рон оседлал метлу и оттолкнулся от земли. Гарри последовал за ним, наблюдая, как уши его друга постепенно становятся ярко-красными. - Не обращай на них внимания, - сказал он, прибавив скорости и нагнав Рона, - посмотрим, как они посмеются, когда мы их обыграем... - Правильная позиция, Гарри, - одобрила Ангелина, облетая вокруг них с Кваффлом подмышкой и зависая на месте перед командой. - Итак, ребята, для разогрева начнём с простых подач, все вместе, пожалуйста... - Эй, Джонсон, что это у тебя за причёска? - пронзительно крикнула снизу Панси Паркинсон. - Как будто из головы червяки лезут! Зачем тебе это, не понимаю? Ангелина отбросила с лица косички и спокойно продолжила: - Быстренько, заняли позиции... Давайте покажем, на что мы способны... Гарри отлетел в дальний конец поля, а Рон - к шестам на противоположной стороне. Ангелина одной рукой высоко подняла Кваффл и с силой швырнула его Фреду, тот передал мяч Джорджу, Джордж - Гарри, Гарри - Рону... а тот его выронил. Слизеринцы, и первым из них Малфой, загрохотали от смеха. Рон ринулся вниз, чтобы перехватить Кваффл, пока тот не упал на землю, потом неловко, съехав набок, вышел из пике и, весь красный, вернулся на игровую высоту. Гарри видел, какими взглядами обменялись при этом Фред с Джорджем. Вопреки обыкновению, близнецы оставили происшествие без комментариев, за что Гарри был им очень благодарен. - Подавай, Рон, - крикнула Ангелина, словно бы ничего не случилось. Рон бросил Кваффл Алисии, та отдала мяч Гарри, Гарри сделал пасс Джорджу... - Эй, Поттер, как поживает твой шрам? - выкрикнул Малфой. - Тебе не пора полежать? Ты уже целую неделю не был в больнице, прямо личный рекорд... Джордж передал мяч Ангелине, а она через спину бросила его Гарри, который этого не ожидал, но всё же сумел взять подачу кончиками пальцев и быстро передал Кваффл Рону. Тот бросился за ним, но промахнулся. - Ну вот что, Рон, - недовольно сказала Ангелина вслед Рону, снова нырнувшему за мячом, - давай-ка соберись. Рон вернулся на игровую высоту совершенно малиновый. Трудно было сказать, что ярче - его лицо или Кваффл. Малфой и все слизеринцы выли от хохота. С третьей попытки Рон-таки поймал Кваффл и, видимо, от облегчения, передал его дальше ударом такой силы, что Кэтти не сумела удержать мяч, и он ударил ей прямо в лицо. - Прости! - простонал Рон, устремляясь к Кэтти, чтобы посмотреть, не покалечил ли он её. - Вернись на место, с ней всё в порядке! - рявкнула Ангелина. - Но только в следующий раз, когда будешь передавать мяч товарищу по команде, не пытайся сбить его с метлы, хорошо? Для этого у нас есть Нападалы! У Кэтти из носа шла кровь. Внизу, в исступлении топоча ногами, громко ржали слизеринцы. Фред и Джордж подлетели к Кэтти. - На вот, - сказал Фред, доставая из кармана и протягивая ей что-то маленькое и фиолетовое, - оглянуться не успеешь, как всё пройдёт. - Всё нормально, - прокричала Ангелина, - Фред, Джордж, сходите за битами и Нападалой. Рон, отправляйся к шестам. Гарри, по моей команде выпустишь Проныру. Бить, понятно, будем по кольцам Рона. Гарри быстро полетел вслед за близнецами, чтобы взять Проныру. - Рон что-то совсем не в ту степь выступает, - пробормотал Джордж, когда они втроём приземлились у корзины с мячами и открыли её, чтобы взять Проныру и одного Нападалу. - Он просто нервничает, - оправдал друга Гарри, - когда мы с ним тренировались утром, он всё делал нормально. - Да уж, надеюсь, это у него не звёздная болезнь, - хмуро проворчал Фред. Они снова взмыли в воздух. По свистку Ангелины Гарри выпустил Проныру, а Фред и Джордж - Нападалу. С этого момента Гарри почти перестал обращать внимание на действия других. Его задачей было вновь поймать крохотный, трепещущий крылышками золотой мячик. Это приносило сто пятьдесят очков и требовало колоссальной быстроты и ловкости. Он прибавил скорости и принялся носиться между Охотниками. Тёплый осенний воздух омывал лицо, в ушах шумели далёкие и такие теперь бессмысленные вопли слизеринцев... Увы, более чем скоро, звук свистка заставил его остановиться. - Стоп! Стоп! СТОП! - вопила Ангелина. - Рон!... У тебя же оголена середина! Гарри обернулся. Рон висел в воздухе у левого кольца, в то время как другие два оставались совершенно незащищёнными. - Ой!... Извините... - Когда ты следишь за Охотниками, то всё время смещаешься в сторону! - недовольно сказала Ангелина. - Ты либо стой в центре, пока действительно не понадобится защищать какое-то из колец, либо кружи возле них, но только не отплывай в сторону как облако - именно так ты и пропустил последние три мяча! - Извините... - повторил Рон. На фоне ярко-голубого неба было особенно заметно, что его лицо по цвету напоминает ветчину. - И, Кэтти... Нельзя уже как-то разобраться с этим кровотечением? - Оно всё хуже и хуже! - гнусаво ответила Кэтти, зажимая нос рукавом. Гарри посмотрел на Фреда. Тот встревоженно рылся в карманах. Достав что-то фиолетовое, он в течение секунды внимательно его изучал, а потом, в полнейшем ужасе, резко обернулся к Кэтти. - Ладно, попробуем ещё раз, - сказала Ангелина. Она не обращала внимания на слизеринцев, громогласно распевавших «грифиндорцы - слабаки, гриффиндорцы - слабаки», но во всей её позе чувствовалась явная скованность. Не прошло и трёх минут игры, как снова раздался свисток Ангелины. Гарри, как раз успевший заметить Проныру, кружащего у противоположных колец, ужасно расстроился. - Что на этот раз? - раздражённо спросил он у Алисии, которая оказалась к нему ближе всех. - Кэтти, - коротко ответила та. Гарри повернулся и увидел, что Ангелина, Фред и Джордж со страшной скоростью мчатся к Кэтти. Гарри с Алисией тоже полетели к ней. Похоже, Ангелина остановила игру вовремя: белая как мел Кэтти была вся в крови. - Ей надо в больницу, - сказала Ангелина. - Мы её отведём, - с готовностью отозвался Фред. - Она... э-э... по ошибке приняла козинак-кровопуск... - Ну всё, без Отбивал и Охотника играть не имеет смысла, - хмуро бросила Ангелина, когда близнецы стремительно полетели к замку, с двух сторону поддерживая ослабевшую Кэтти. - Пошли переодеваться. Они потащились к раздевалке. Слизеринцы продолжали распевать свою идиотскую песню. - Как прошла тренировка? - холодно осведомилась Гермиона, как только Гарри и Рон через отверстие за портретом вскарабкались в гриффиндорскую гостиную. - Тренировка прошла... - начал Гарри. - Хуже некуда, - бесцветным голосом закончил Рон, падая в кресло рядом с Гермионой. Та внимательно посмотрела на него и на глазах начала оттаивать. - Ну, это же первый раз, - утешила она, - ясно же, что нужно время, чтобы... - А кто сказал, что это было из-за меня? - огрызнулся Рон. - Никто не сказал, - испугалась Гермиона, - просто я подумала... - Что я обязательно окажусь никчёмным игроком? - Нет, конечно, нет! Просто ты сказал, что тренировка прошла хуже некуда, вот я и решила... - Мне некогда! Мне надо делать домашние задания! - грозно выкрикнул Рон и, топая ногами по ступенькам, отправился наверх, в спальню. Когда он скрылся из виду, Гермиона повернулась к Гарри. - Что, он и правда настолько плох? - Нет, - соблюдая лояльность, ответил Гарри. Гермиона подняла брови. - Конечно, он мог бы играть и получше, - добавил Гарри, - но ведь, как ты сама сказала, это всего лишь первая тренировка... В тот вечер ни Гарри, ни Рону не удалось сильно преуспеть в выполнении домашних заданий. Гарри знал, что Рон всё время думает о том, как он опозорился на тренировке, а у него самого постоянно вертелась в голове дурацкая припевка: «грифиндорцы - слабаки»... Всё воскресенье они просидели в гостиной, зарывшись в учебники. Комната сначала была полна народа, потом опустела. Опять стояла отличная погода, и гриффиндорцы в большинстве своём гуляли во дворе, торопясь насладиться, быть может, последним погожим днём. Незаметно подошёл вечер. У Гарри было чувство, будто кто-то целый день старательно бил его мозг о черепную коробку. - Знаешь, наверно, всё-таки надо постараться хотя бы часть домашних заданий выполнять на неделе, - пробормотал Гарри, когда они с Роном наконец покончили с длиннющим сочинением по деанимационному создавальному заклятию для профессора Макгонаголл, и в полном отчаянии перешли к не менее длинной и трудной работе о многочисленных спутниках Юпитера, которую задала профессор Зловестра. - Да уж, - Рон потёр покрасневшие глаза и бросил в камин пятый испорченный лист. - Слушай... Может, попросим у Гермионы её работу? Просто посмотреть... Гарри взглянул на Гермиону. Она сидела с Косолапсусом на коленях и весело болтала с Джинни, а перед ней в воздухе быстро мелькали спицы, вязавшие бесформенные носки. - Нет, - сурово произнёс он, - ты и сам понимаешь, что она не даст. Они работали дотемна. Толпа, набившаяся в гостиную к вечеру, медленно, но верно редела. В половине одиннадцатого к Гарри и Рону, зевая, подошла Гермиона. - Ну что, закончили? - Нет, - отрывисто бросил Рон. - Самый большой спутник Юпитера - Ганимед, а не Каллисто, - Гермиона через плечо Рона показала на строчку в его сочинении, - а вулканы есть на Ио. - Спасибо, - недовольно буркнул Рон, вычёркивая неверные сведения. - Извини, я всего лишь... - Постигаю: всего лишь подошла покритиковать... - Рон... - У меня нет времени выслушивать проповеди, надеюсь, это ясно, Гермиона? У меня ещё по горло работы... - Нет... Смотрите! Гермиона показывала на ближайшее окно. Гарри и Рон посмотрели туда и увидели за стеклом на подоконнике красивую сову, очень спокойно глядевшую на Рона. - Это же Гермес, да? - полувопросительно сказала Гермиона. В её голосе звучало удивление. - Ничего себе! Так и есть! - тихо воскликнул Рон, бросая перо и поднимаясь с кресла. - С чего это Перси вздумал мне писать? Он подошёл к окну и открыл его. Гермес влетел внутрь, сел на сочинение Рона и протянул ему лапку с письмом. Рон снял письмо, и Гермес немедленно улетел, оставив на изображении Ио чернильные отпечатки. - Почерк Перси, это точно, - Рон снова опустился в кресло. Он неверяще смотрел на адрес, написанный на свёрнутом свитке: «Хогварц», колледж «Гриффиндор», Рону Уэсли. Он поднял глаза. - Ну что? - Открывай скорей! - возбуждённо воскликнула Гермиона. Гарри кивнул. Рон развернул свиток и начал читать. Чем ниже опускались его глаза, тем угрюмее он становился, а под конец на его лице явственно выразилось отвращение. Он сунул письмо Гарри и Гермионе, те склонили к нему головы и вместе стали читать: Дорогой Рон! Я только что узнал (и не от кого-нибудь, а от самого министра магии, которого, в свою очередь, уведомила об этом ваша новая преподавательница профессор Кхембридж), что тебя назначили старостой «Хогварца». Это известие приятно удивило и обрадовало меня, поэтому прежде всего я хочу от души тебя поздравить. Должен признаться, меня всегда терзали опасения, что ты, вместо того, чтобы последовать моему примеру, можешь пойти по, скажем так, «пути Фреда и Джорджа», так что представь себе, как я был счастлив узнать, что ты наконец перестал пренебрегать дисциплиной и на твои плечи легла настоящая, взрослая ответственность. Однако, Рон, помимо поздравлений мне хотелось бы дать тебе совет - потому я и посылаю это письмо вечером, а не обычной утренней почтой. Надеюсь, что тебе удастся прочитать это послание вдали от любопытных глаз и тем самым избежать нежелательных расспросов. Из некоторых фраз, вырвавшихся у министра, когда он рассказывал мне о твоём назначении, я заключил, что ты по-прежнему проводишь много времени с Гарри Поттером. Должен предупредить тебя, Рон, что ничто не представляет такой угрозы для твоего нового положения, как дальнейшее общение с этим типом. Да, да! Я уверен, что, прочитав это, ты будешь удивлён - и, без сомнения, возразишь, что Поттер всегда был любимцем Думбльдора, - но я чувствую себя обязанным известить тебя, что Думбльдор не долго будет оставаться директором «Хогварца», и что те люди, чьё мнение имеет значение, совершенно иначе - и, вероятно, более трезво, - оценивают поведение Поттера. Больше я ничего не добавлю, однако, если ты прочитаешь завтрашний выпуск «Прорицательской газеты», то сумеешь составить достаточно верное представление о том, куда дует ветер, а заодно и понять, туда ли направлен твой флюгер! А если серьёзно, то тебе, Рон, не следует допускать, чтобы тебя ставили на одну доску с Поттером, ибо это может серьёзно навредить твоему будущему, и здесь я, помимо прочего, имею в виду будущее после окончания школы. Как ты, должно быть, знаешь, - учитывая, что твой отец сопровождал Поттера в суд, - этим летом твой так называемый друг предстал перед Мудрейхом на дисциплинарном слушании и, надо сказать, не произвёл там хорошего впечатления. По моему мнению, ему удалось счастливо отделаться исключительно благодаря лазейке в законодательстве, и многие из тех, с кем я обсуждал это дело, остаются убеждены в его виновности. Возможно, ты боишься открыто порвать с Поттером - я знаю, что он неуравновешен и, по моим сведениям, агрессивен, - тогда, в случае малейшей угрозы с его стороны, или если ты заметишь в его поведении нечто, что покажется тебе подозрительным, прошу тебя, смело обращайся к Долорес Кхембридж. Эта прекрасная женщина будет счастлива дать тебе хороший совет и наставление. Здесь я перехожу ко второму совету, который мне хотелось бы тебе дать. Как я уже намекнул, времена Думбльдора в «Хогварце», можно сказать, миновали. Поэтому тебе, Рон, следует соблюдать лояльность не по отношению к нему, а по отношению к школе и министерству. Я был чрезвычайно огорчён, узнав, что в настоящее время профессор Кхембридж не находит среди преподавателей «Хогварца» должной поддержки своим начинаниям, когда пытается провести в жизнь необходимые изменения в устройстве школы, столь желательные для министерства (впрочем, начиная со следующей недели, её жизнь значительно упростится - опять же, читай завтрашний выпуск «Прорицательской газеты»!). Я же скажу только одно - тот, кто сейчас продемонстрирует добровольное желание помогать профессору Кхембридж, через пару лет имеет все шансы стать лучшим учеником школы! Прости, что этим летом я не уделял тебе достаточно внимания. Мне больно осуждать собственных родителей, однако, боюсь, что до тех пор, пока они поддерживают связи с опасным окружением Думбльдора, я не могу позволить себе оставаться под крышей их дома. (Если ты будешь писать маме, то можешь сказать ей, что некий Стуржис Подмор, большой друг Думбльдора, был недавно приговорён к сроку в Азкабане за попытку взлома в министерстве. Возможно, это откроет родителям глаза на то, с какими мошенниками и мелкими воришками они связались.) Я считаю, мне повезло, что я не запятнан общением с подобными личностями, - министр со мной необычайно любезен, - и я очень надеюсь, Рон, что и ты не позволишь семейным привязанностям ослепить тебя и поймёшь ошибочность взглядов и поступков наших родителей. Искренне надеюсь, что со временем они осознают свои ошибки и, когда настанет этот день, я с готовностью приму от них безоговорочные извинения. Прошу тебя, хорошенько подумай над тем, что я тебе сказал, особенно о Гарри Поттере, и - ещё раз поздравляю с назначением на должность старосты! Твой брат, Перси Гарри поднял глаза на Рона. - Ладно, - сказал он, стараясь, чтобы его голос звучал так, будто бы всё это он воспринимает как глупую шутку, - если ты хочешь... э-э... как это?... - Он сверился с текстом. - Ах да!... «открыто порвать» со мной, я обещаю не проявлять агрессивности. - Отдай, - Рон протянул руку. - Просто Перси ... - продолжал он чуть дрогнувшим голосом, разрывая письмо пополам, - самый, - Рон разорвал и половинки, - выдающийся на свете, - четвертинки превратились в осьмушки, - кретин. - Рон бросил обрывки в огонь. - Давай продолжим, должны же мы закончить хотя бы до рассвета, - как ни в чём не бывало, обратился он к Гарри, подтягивая к себе работу по астрономии. Гермиона с очень странным выражением посмотрела на Рона. - Ладно, давайте сюда, - резко сказала она. - Что? - не понял Рон. - Ваши работы. Я их проверю и поправлю, - пояснила Гермиона. - Ты что, серьёзно? Гермиона, ты просто спасительница! - воскликнул Рон. - Чем я могу... - Вы оба можете, например, сказать: «Мы обещаем больше никогда не откладывать выполнение домашних заданий на последнюю минуту», - Гермиона, с ироническим выражением лица, протянула обе руки за сочинениями. - Гермиона, спасибо тебе огромное, - слабым голосом пролепетал Гарри, передал ей сочинение, отвалился на спинку кресла и принялся тереть глаза. Было уже после полуночи, и в гостиной не осталось никого, кроме них с Косолапсусом. Стояла глубокая тишина - если не считать скрипа пера Гермионы, время от времени что-то вычёркивавшей, и шелеста страниц разбросанных по столу справочников, по которым она проверяла различные данные. Гарри чувствовал полнейшее изнеможение и, кроме того, странную, сосущую пустоту в животе, но не от усталости, а из-за письма, почёрневшие останки которого, стремительно съёживаясь, догорали сейчас в камине. Разумеется, для него не было новостью, что как минимум половина школы считает его странным, даже сумасшедшим, как не было новостью и то, что «Прорицательская газета» уже многие месяцы упорно распространяет о нём отвратительные слухи. И всё-таки письмо Перси, - его совет Рону прекратить с Гарри всяческое общение и призыв доносить о нём Кхембридж, - как ничто другое, заставило Гарри прочувствовать реальность сложившейся ситуации. Ведь они с Перси целых четыре года довольно тесно общались, жили в одном доме во время летних каникул, спали в одной палатке, когда ездили на чемпионат кубка... в прошлом году Перси поставил Гарри высшую оценку за выполнение второго задания Тремудрого Турнира... а теперь этот же самый Перси считает его неуравновешенным и потенциально опасным... На Гарри волной нахлынуло сочувствие к крёстному. Пожалуй, среди всех его знакомых один только Сириус способен понять, что он, Гарри, сейчас чувствует, потому что и сам находится в точно таком же положении. Практически весь колдовской мир уверен, что Сириус - опасный маньяк-убийца и приспешник Вольдеморта. Вот уже четырнадцать лет, как Сириусу приходится жить с этим ужасным знанием... Гарри удивлённо моргнул. Он увидел в огне нечто, чего там быть не могло. Оно мелькнуло и тут же исчезло. Нет... невозможно. Просто он сейчас думал о Сириусе, вот ему и привиделось... - Всё, перепиши вот это, - Гермиона подтолкнула к Рону его сочинение и листок, исписанный её почерком, - а потом добавь заключение, которое я написала. - Гермиона, честно, ты самый потрясающий человек на свете, - чуть ли не со слезами в голосе сказал Рон, - и если я хоть ещё раз позволю себе грубо с тобой разговаривать... - ... то я пойму, что ты пришёл в норму, - закончила за него Гермиона. - Гарри, а у тебя всё нормально, вот только в конце... Думаю, ты неправильно расслышал слова профессора Зловестры: Европу покрывает лёд, а не мёд... Гарри? Гарри соскользнул с кресла на прожённый, протертый до основания коврик у камина и, стоя на коленях согнувшись, внимательно вглядывался в огонь. - Э-э... Гарри? - неуверенно позвал Рон. - Зачем ты?.. - Затем, что я только что видел в камине голову Сириуса, - ответил Гарри. Он говорил об этом очень спокойно, в конце концов, в прошлом году он уже видел её в том же самом месте и даже разговаривал с ней; но сейчас он не был уверен, что это ему не привиделось... Голова так быстро исчезла... - Голову Сириуса? - повторила за ним Гермиона. - Как в прошлом году во время Тремудрого Турнира, когда ему понадобилось с тобой поговорить? Но сейчас он не стал бы этого делать, это слишком... Сириус! Она ахнула от испуга. Рон выронил перо. В танцующих языках пламени восседала довольная голова Сириуса. Длинные чёрные волосы падали на улыбающееся лицо. - Я уж боялся, что вы уйдёте спать раньше, чем все разойдутся, - сказал он. - Я проверял каждый час. - Ты появлялся здесь каждый час? - полусмеясь, повторил Гарри. - На пару секунд. Смотрел, свободен ли путь. - А если бы тебя заметили? - тревожно воскликнула Гермиона. - Кажется, одна девочка - на вид, первоклассница - действительно меня видела, но не беспокойтесь, - поспешно добавил Сириус, поскольку Гермиона зажала рот ладонью, - я скрылся, едва она на меня взглянула. Наверняка она подумала, что я - необычной формы полено или что-нибудь в этом роде. - Но, Сириус, это такой огромный риск... - начала Гермиона. - Ты прямо как Молли, - оборвал Сириус. - Как ещё я мог ответить на письмо Гарри? Разве что шифрованным посланием - но не забывайте, любой шифр можно расшифровать. При словах «письмо Гарри» Рон и Гермиона повернулись к нему. - Ты не говорил, что писал Сириусу! - обвиняющим тоном сказала Гермиона. - Я забыл, - ответил Гарри, и это была истинная правда; встреча с Чу в совяльне заставила его позабыть обо всём на свете. - Не смотри на меня так, Гермиона! Там ничего такого не было, никакой секретной информации, скажи, Сириус? - Да, письмо гениальное, - улыбнулся Сириус. - Ну, к делу, а то вдруг кто придёт. Итак. Шрам. - А что шра?... - начал было Рон, но Гермиона перебила его: - Мы всё обсудим потом. Говори, Сириус. - Я понимаю, не очень-то приятно, когда он болит, но нам не кажется, что об этом стоит беспокоиться. Ведь он болел весь прошлый год, так? - Да, и Думбльдор сказал, что это происходит тогда, когда Вольдеморта охватывают особо сильные эмоции, - подтвердил Гарри, как всегда, не обращая внимания на исказившиеся от ужаса лица друзей. - Вполне возможно, что именно в то время, когда я был у Кхембридж, Вольдеморт вдруг страшно разозлился или, ну я не знаю, ещё что-нибудь. - Теперь, когда он возродился, шрам неизбежно должен болеть больше, - сказал Сириус. - Значит, ты не думаешь, что это могло быть связано с тем, что Кхембридж дотронулась до меня? - спросил Гарри. - Сомневаюсь, - ответил Сириус. - Мне известна её репутация, и я уверен, что она не входит в число Упивающихся Смертью... - Хотя по злобности вполне заслуживает такого звания, - мрачно изрёк Гарри. Рон и Гермиона согласно закивали. - Пусть так, но мир делится не только на хороших людей и Упивающихся Смертью, - криво усмехнулся Сириус. - Впрочем, она и правда та ещё мерзавка... Слышали бы вы, что говорит о ней Рем. - Люпин с ней знаком? - быстро спросил Гарри, вспомнив замечание об «опасных метисах», которое Кхембридж отпустила на первом уроке - Нет, - ответил Сириус, - но два года назад она протолкнула кое-какие антиоборотневые указы, из-за которых он теперь не может найти работу. Гарри вспомнил донельзя истрёпанную одежду Люпина и тут же возненавидел Кхембридж в два раза сильнее. - А что, собственно, она имеет против оборотней? - с вызовом спросила Гермиона. - Думаю, она их боится, - возмущение Гермионы вызвало у Сириуса улыбку. - По-моему, она вообще глубоко ненавидит всех тех, кто является человеком только наполовину. В прошлом году она устроила целую кампанию против русалидов, предлагала отловить их всех и окольцевать. Подумать только - тратить столько сил на русалидов, когда на свободе бегает такое дрянцо как Шкверчок... Рон засмеялся, но у Гермионы сделался расстроенный вид. - Сириус! - укоризненно воскликнула она. - Вот честное слово, если бы ты хоть немного постарался, то Шкверчок стал бы гораздо лучше. В конце концов, ты единственный из семьи, кто у него остался, а профессор Думбльдор сказал... - Ну его, лучше скажите, чем вы с этой Кхембридж занимаетесь на уроках? - перебил Сириус. - Она вас учит истреблять метисов? - Нет, - ответил Гарри, не обращая внимания на выражение лица Гермионы, недовольной тем, что ей не дали выступить в защиту Шкверчка. - Она не разрешает нам колдовать! Совсем! - Мы без конца читаем какой-то тупой учебник, - добавил Рон. - Что ж, всё сходится, - проговорил Сириус. - У нас есть информация из надёжного источника в министерстве о том, что Фудж не хочет, чтобы вы были готовы к бою. - Готовы к бою? - не веря своим ушам, повторил Гарри. - Он что думает, у нас тут армия? - Именно так он и думает, - подтвердил Сириус, - а точнее, он боится, что Думбльдор формирует армию - свою армию, с которой пойдёт завоёвывать министерство магии. Повисла пауза, а потом Рон сказал: - В жизни не слышал ничего глупее - даже от Луны Лавгуд. - Получается, нам не дают учиться защите от сил зла, потому что Фудж боится, что мы используем эти заклинания против министерства? - возмутилась Гермиона. - Угу, - буркнул Сириус. - Фудж считает, что Думбльдор пойдёт на всё, чтобы захватить власть. У него уже просто паранойя какая-то. По-моему, ещё чуть-чуть, и Думбльдора арестуют по сфабрикованному обвинению. Это напомнило Гарри о письме Перси. - А ты не знаешь, завтра в «Прорицательской» ничего не должно быть про Думбльдора? Перси, брат Рона, думает, что... - Не знаю, - сказал Сириус. - В выходные я никого из Ордена не видел, они все были заняты. Сижу тут один со Шкверчком... В его голосе явственно звучала горечь. - А про Огрида у тебя тоже никаких новостей? - Ах да... - проговорил Сириус, - по идее, он уже должен был вернуться. Никто не знает, где он и что с ним. - Заметив их потрясение, он поспешил добавить: - Но Думбльдор о нём не тревожится, так что не делайте такие лица! Я уверен, что с Огридом всё в порядке. - Но... если он уже должен был вернуться... - чуть слышно пролепетала испуганная Гермиона. - С ним была мадам Максим, мы связались с ней, и она говорит, что по дороге домой они расстались - но никаких намёков на то, что он ранен или что-то такое - в общем, ничего, что давало бы повод для беспокойства. Это не слишком утешило ребят. Они обменялись встревоженными взглядами. - А вообще, не надо никого расспрашивать об Огриде, - торопливо добавил Сириус, - это привлекает ненужное внимание к его отсутствию, а я знаю, что Думбльдору бы этого не хотелось. Огрид - сильный, с ним всё будет хорошо. - Увидев, что ребята нисколько не повеселели, Сириус решил сменить тему: - Слушайте, а когда вы пойдёте в Хогсмёд? А то я тут вот что подумал: раз на вокзале собачий маскарад прошёл успешно, может быть, мы?... - НЕТ! - хором, громко завопили Гарри и Гермиона. - Сириус, разве ты не читал «Прорицательскую газету»? - обеспокоенно спросила Гермиона. - А, это, - ухмыльнулся Сириус, - да они всё время гадают, где я да что я, а на самом деле, и понятия не имеют... - А нам кажется, что на этот раз имеют, - возразил Гарри. - В поезде Малфой сказал одну вещь... в общем, он, похоже, знал, что это был ты... и его отец - ну, знаешь, Люциус Малфой - он ведь тоже был на платформе! Так что, пожалуйста, Сириус, не появляйся в Хогсмёде. Если Малфой опять тебя узнает... - Ладно, ладно, понял, - раздражённо сказал Сириус. - Я просто подумал, что ты был бы рад со мной встретиться. - Даже очень! Только я не хочу, чтобы ты снова оказался в Азкабане! - воскликнул Гарри. Все замолчали. Сириус из огня внимательно глядел на Гарри. Меж впалых глаз, на переносице, пролегла морщинка. - А ты не так похож на своего отца, как я думал, - вымолвил он наконец с явной холодностью в голосе. - Джеймс любил риск. - Понимаешь... - Всё, мне пора, Шкверчок спускается по лестнице, - не дослушал Сириус, но Гарри понял, что про Шкверчка он сказал неправду. - Я тебе напишу, сообщу, когда я снова смогу быть здесь, хорошо? Или, по-вашему, это тоже рискованно? Раздался еле слышный хлопок, и там, где только что была голова Сириуса, остались лишь танцующие языки пламени. Гарри Поттер и Орден Феникса: глава 15 Источник: http://Гарри Поттер и Орден Феникса: глава 14 | |
|
| |
| Просмотров: 806 | |