Роулинг Джоан. Гарри Поттер и Тайная Комната: глава 12
|
Глава 12 - Всеэссенция Они сошли с каменного эскалатора на вершине, и профессор МакГонаголл постучала в дверь. Дверь бесшумно отворилась, и они вошли. Профессор МакГонаголл велела Гарри подождать и оставила его одного. Гарри посмотрел вокруг. Одно можно было сказать наверняка: из всех кабинетов учителей, которые он успел посетить за этот год, кабинет Думбльдора был самым интересным. И, не будь Гарри до смерти напуган, что его вот-вот выкинут из школы, он был бы счастлив возможности как следует всё здесь рассмотреть. Это была просторная круглая комната. Отовсюду то и дело доносились всякие загадочные шорохи. На высоких столиках с тонкими ножками стояли разнообразные серебряные приборы, они вращались и фыркали паром. Стены были увешаны изображениями директоров и директрис прошлых лет, все они дружно посапывали в креслах за рамками своих портретов. В комнате находился также огромный письменный стол с ножками в форме звериных лап, а над столом, на полке, восседала поношенная залатанная колдовская шляпа - шляпа-сортировщица. Гарри заколебался. Он бросил осторожный взгляд на мирно спящих по стенам колдунов и ведьм. Ведь ничего страшного не случится, если он снова примерит шляпу? Просто проверить... убедиться, что она поместила его в правильный колледж... Он тихо обошел вокруг стола, снял шляпу с полки и аккуратно опустил ее себе на голову. Шляпа была ему велика и соскользнула на глаза, в точности так же, как это было в прошлый раз. Гарри вперил взгляд в черную изнанку и стал ждать. Наконец тихий голос шепнул ему в ухо: "Червячок гложет, да, Гарри?" Ммм, да, - пробормотал Гарри. - Эээ... извините, что беспокою... я хотел спросить... Хочешь знать, правильно ли я тебя направила в твой колледж, - перебила догадливая шляпа. - Да уж... с тобой было особенно сложно разобраться. Но я отвечаю за свои слова, и продолжаю утверждать, - тут сердце у Гарри упало, - что ты мог бы достичь многого в "Слизерине"... В животе у мальчика что-то мучительно сжалось. Он схватил шляпу за кончик и сорвал с головы. Она повисла у него в руках, линялая и засаленная. Гарри пхнул ее обратно на полку. Его тошнило. Вы не правы, - громко заявил он неподвижной молчащей шляпе. Она не отреагировала. Гарри стал отступать, не сводя глаз со шляпы. И тут странный, горловой звук, раздавшийся из-за спины, заставил его резко развернуться. Оказывается, он был не один. На золотом шесте возле двери восседала дряхлая птица - какая-то недощипанная индейка. Гарри уставился на нее; она ответила неподвижным мрачным взором и вновь издала горловой звук. Гарри подумалось, что птица, кажется, сильно больна. У нее были скучные глаза и, даже за то время, что Гарри смотрел на нее, из хвоста выпало еще несколько перьев. Гарри посетила неприятная мысль: единственное, чего ему не хватает - это чтобы птица Думбльдора умерла, находясь наедине с ним. Стоило ему об этом подумать, как птица загорелась. От ужаса Гарри закричал и отпрянул к столу. Он отчаянно озирался в поисках стакана воды или чего-нибудь подобного, но ничего не нашлось; птица, тем временем, превратилась в огненный шар, испустила громкий вопль - и в следующую секунду от нее не осталось ничего, кроме горстки пепла на полу. Открылась дверь кабинета. С очень серьезным видом вошел Думбльдор. Профессор, - залепетал Гарри. - Ваша птица - я ничего не мог поделать - она взяла и загорелась... К вящему изумлению Гарри, Думбльдор улыбнулся. И самое время, надо сказать, - ответил он. - Он давным-давно плохо выглядел; я уж намекал ему, чтобы он поторапливался. Он хохотнул, глядя на ошарашенное лицо мальчика. Янгус - это феникс, Гарри. Фениксы, когда им приходит пора умереть, загораются, а потом возрождаются из пепла. Смотри... Гарри посмотрел вниз как раз вовремя, чтобы увидеть, как крошечный, сморщенный, новорожденный птенец высовывает головку из кучки пепла. Птенец был такой же уродливый, как и сгоревшая птица. Жаль, что тебе довелось впервые встретиться с ним в день горения, - сказал Думбльдор, усаживаясь за стол. - Большую часть времени он необыкновенно красив, у него роскошное оперение, красное с золотом. Восхитительные создания эти фениксы. Они способны носить тяжелые грузы, их слезы обладают целебной силой, а еще - они очень преданные домашние животные. Когда Янгус загорелся, Гарри от испуга забыл, зачем он здесь находится, но память немедленно вернулась к нему при виде Думбльдора, царственно восседавшего в высоком кресле за письменным столом. Светло-голубой взор пронзал Гарри насквозь. Однако, до того, как Думбльдор успел произнести хоть слово, дверь кабинета с могучим грохотом распахнулась, и внутрь с безумным видом ворвался Огрид. На лохматой черной макушке был нахлобучен шлем. Дохлый петух по-прежнему болтался в руках. Это не Гарри, профессор Думбльдор! - заголосил Огрид. - Мы с ним только-только поговорили - секундочки не прошло, как на того паренька напали! Откуда ему успеть, Гарри-то? Сэр... Думбльдор попытался что-то сказать, но Огрид продолжал безостановочно, взахлеб, говорить, в ажектации размахивая петухом и посыпая пол перьями. ... ну не он это, ежели надо, я в Министерстве Магии чем хошь поклянусь... Огрид, я... ...не того вы взяли, сэр, я уж знаю, Гарри ни в жисть... Огрид! - прикрикнул Думбльдор. - Я и не думаю на Гарри. Ох, - остановился Огрид, и петух вертикально повис сбоку. - Отлично. Тогда я снаружи обожду. И зашагал к выходу со смущенным видом. Вы и не думали, что это я, профессор? - с проснувшейся надеждой переспросил Гарри. Думбльдор стряхивал петушиные перья со стола. Нет, Гарри, не думал, - ответил Думбльдор, но на лице у него снова появилось мрачное выражение. - Но мне все же надо побеседовать с тобой. Гарри с волнением ожидал, что скажет Думбльдор, а тот молча рассматривал его, соединив кончики длинных пальцев. Я должен спросить тебя, Гарри, есть ли что-то такое, о чем ты бы хотел рассказать мне, - мягко проговорил Думбльдор. - Неважно, что именно. Всё что угодно. Гарри не знал, что и ответить. Он сразу вспомнил, как Малфой кричал: "Мугродье - очередь за вами!". Он подумал о Всеэссенции, тихо кипящей на унитазе. Потом он подумал о бестелесном голосе, который слышал уже дважды и припомнил слова Рона: "когда человек слышит голоса, которых никто другой не слышит, это плохой признак, даже в колдовском мире". Он вспомнил также и о слухах, которые ходят о нем самом, и свои собственные возрастающие опасения, что между ним и Салазаром Слизерином существует какая-то связь... Нет, профессор, - сказал Гарри. - Ничего такого нет... Двойное преступление послужило катализатором, и то, что еще недавно было лишь неопределенным беспокойством, мгновенно переросло в настоящую панику. Как ни странно, наиболее сильное воздействие оказывала судьба Почти Безголового Ника. "Что же могло сотворить такое с призраком?" - спрашивали себя люди, - "какая ужасная сила могла повредить тому, кто и так уже мертв?" Начался чуть ли не массовый исход - народ торопился зарезервировать места в "Хогварц Экспрессе", на Рождество учащиеся с облегчением разъезжались по домам. Если так дело пойдет, только мы одни и останемся, - сказал Рон Гарри с Гермионой. - Мы, Малфой, Краббе и Гойл. То-то будет веселое Рождество. Краббе с Гойлом, всегда делавшие то же самое, что и Малфой, записались в список остающихся. Гарри вообще-то был рад, что на Рождество почти никого в школе не останется. Он ужасно от всего устал: и от того, что ребята сторонятся его, как будто у него в любую минуту могут вырасти зубы или он может начать плеваться ядом; и от перешептываний, и от показывания пальцами, от шипения и бормотания, повсюду преследовавших его. А вот Фреду с Джорджем сложившаяся ситуация очень даже нравилась. Они превзошли самих себя, когда отправились маршировать по коридорам впереди Гарри с криками: "Пропустите! Идет Наследник Слизерина, он вооружен и очень опасен!..." Перси отнесся к их поведению в высшей степени неодобрительно. В этом нет ничего смешного, - процедил он сквозь зубы. Эй, прочь с дороги, Перси, - с притворным высокомерием бросил Фред. - Гарри торопится. Ага, спешит в Комнату Секретов, выпить чашку чаю со своим верным зубастым слугой, - подавился от смеха Джордж. Джинни расстраивалась от шуточек братьев. Ой, не надо, - пищала она всякий раз, когда Фред через всю гостиную спрашивал Гарри, на кого он собирается напасть в следующий раз, или когда Джордж при встречах с Гарри притворялся, что отпугивает его большой головкой чеснока. Гарри вовсе не возражал; ему было легче оттого, что хотя бы Фред с Джорджем относились к мысли, что он может быть Наследником Слизерина, не иначе как со смехом. Но зато выходки близнецов сильно действовали на Драко Малфоя, каждый раз он все больше мрачнел. Малфой сгорает от желания объявить, что на самом деле Наследник - он, - со знанием дела заявил Рон. - Вы же знаете, как он не любит, когда кому-то удается его обставить, а на этот раз Малфой делает грязную работу, а вся слава достается Гарри. Недолго ему осталось, - удовлетворенно изрекла Гермиона. - Всеэссенция почти готова. Скоро мы вырвем у него признание. Наконец семестр закончился, и в замке воцарилась тишина, такая же глубокая, как снег во дворе. Гарри находил эту тишину покойной, а не удручающей, и наслаждался тем, что он сам, Гермиона и братья Уэсли безраздельно царят в гриффиндорской башне. Они могли спокойно, никого не тревожа, взрывать хлопушки и практиковаться в дуэльном искусстве. Близнецы и Джинни решили остаться на Рождество в школе, потому что мистер и миссис Уэсли уехали в Египет к Биллу. Перси, никогда не одобрявший ребячеств, проводил не слишком много времени в общей гостиной "Гриффиндора", величественно объявив, что лично он остался на Рождество только потому, что как староста обязан оказать поддержку преподавательскому составу в такое непростое время. Пришло рождественское утро, белое и холодное. Гарри и Рон - в их спальне больше никого не осталось - проснулись очень рано. Их разбудила Гермиона, она ворвалась в комнату полностью одетая и с подарками в руках. Просыпайтесь, - громко сказала она, открывая шторы на окнах. Гермиона - тебе сюда нельзя, ты что... - Рон загородился рукой от света. И тебе счастливого Рождества, - рассердилась Гермиона и швырнула Рону его подарок. - Я уже час как встала, ходила положить в наше варево еще немного шелкокрылок. Всё готово. Гарри сел на постели, сна как не бывало. Ты уверена? Абсолютно, - сказала Гермиона, отодвигая крысу Струпика, чтобы сесть в ногах Роновой кровати. - И, если мы вообще собираемся его использовать, то, я бы сказала, это надо делать сегодня. В этот момент в спальню шумно влетела Хедвига. В клюве у нее болтался крохотный пакетик. Привет, - обрадовался сове Гарри. - Ты больше на меня не сердишься? Хедвига любовно пощипала хозяина за ухо, и это был куда более приятный подарок, чем тот, который она принесла. Пакетик оказался от Дурслеев. Они прислали зубочистку и коротенькое письмецо с требованием выяснить, сможет ли Гарри остаться в "Хогварце" также и на летние каникулы. Прочие подарки принесли гораздо больше радости. Огрид прислал объемистую банку ирисок из патоки, прежде чем положить в рот, Гарри разогревал их над огнем; Рон подарил книжку под названием "Полеты с Пушками" - сборник интересных историй о его любимой квидишной команде, а Гермиона купила для Гарри роскошное орлиное перо. В последнем свертке, от миссис Уэсли, Гарри обнаружил очередной самовязаный свитер и большой сливовый пирог. Ласковую открытку от нее Гарри прочел, ощутив свежий прилив чувства вины, и задумался о машине мистера Уэсли (которую никто не видел со времени падения на Дракучую Иву) и об очередной серии нарушения всевозможных правил, которую они с Роном затевали. Ни одно живое существо, даже то, которое с ужасом думало о предстоящем приеме Всеэссенции, не могло не насладиться рождественским пиром в "Хогварце". Большой Зал представал во всем своем блистательном великолепии. Здесь как всегда стояла дюжина покрытых инеем елей, над ними нависало веселое перекрестье пушистых гирлянд из омелы и остролиста, а с потолка падали заколдованные снежинки, теплые и сухие. Думбльдор дирижировал, и все дружным хором пели любимые рождественские песни; голосище Огрида бубухал всё громче с каждым следующим кубком эгнога - напитка наподобие гоголя-моголя с ромом. Перси, не заметивший, что Фред заколдовал его значок "СТАРОСТА", так что теперь надпись на нем гласила "СТАРОСТЬ-ТО", спрашивал у всех и каждого, над чем это они смеются. Гарри был настроен настолько благостно, что даже не обращал внимания на доносившиеся от слизеринского стола громкие, ядовитые замечания Малфоя по поводу нового свитера. Если повезет, через пару часов Малфой получит сполна всё, что заслужил. Гарри с Роном едва успели расправиться с третьей порцией рождественского пудинга, когда Гермиона заставила их выйти из Зала, чтобы в последний раз обсудить план действий. Нам ведь еще нужно добыть кусочки людей, в которых мы собираемся превратиться, - преспокойно сказала Гермиона, будто посылая их в супермаркет за стиральным порошком, - Ясно, что самым лучшим вариантом будет достать что-нибудь от Краббе и Гойла; они лучшие друзья Малфоя, им он наверняка всё рассказывает. Кроме того, надо иметь гарантии, что настоящие Краббе и Гойл не помешают, пока мы будем допрашивать Малфоя. У меня уже все проработано, - ровным голосом продолжала она, полностью игнорируя выражение безнадежного слабоумия, установившееся на лицах Гарри и Рона. Гермиона достала два толстых куска шоколадного торта. - Я наполнила этот торт обыкновенным Сонным Зельем. Ваша задача - сделать так, чтобы Краббе с Гойлом его нашли. Вы знаете, какие они жадные, они не смогут это не съесть. Как только они заснут, вырвите у них по паре волосков, а их самих заприте в шкафу для метел. Гарри с Роном переглянулись в потрясении. Гермиона, мне не кажется... Может случиться что-нибудь непредвиденное... Но у Гермионы в глазах появился стальной блеск, похожий на тот, что иногда бывал у профессора МакГонаголл. Без волос Краббе и Гойла от зелья не будет никакого проку, - сурово заявила она. - Вы хотите допросить Малфоя или нет? Ну ладно, ладно, - сказал Гарри. - А ты-то сама? У кого волос навыдираешь? Уже! - радостно воскликнула Гермиона и достала из кармана крошечный пузырек. Внутри пузырька трепетал один-единственный волосок. - Помните, как мы дрались с Миллисент Бычешейдер в Клубе Дуэлянтов? Это осталось у меня на робе, когда она пыталась задушить меня! И она уехала домой на Рождество - так что я смогу сделать перед слизеринцами вид, что просто вдруг решила вернуться. После этого Гермиона убежала, чтобы в последний раз проверить Всеэссенцию. Рон повернулся к Гарри с обреченным видом. Слышал ты когда-нибудь про план, в котором столько всего может пойти не так, как надо? Однако, к великому удивлению мальчиков, этап операции номер один прошел гладко, в точном соответствии с планами Гермионы. После чая они прошмыгнули в безлюдный вестибюль и стали ждать Краббе и Гойла, которые одни задержались в Большом Зале, набивая рты оставшимися бисквитными пирожными. Гарри водрузил куски шоколадного торта на закругление перил. Увидев, что Краббе и Гойл выходят из Большого Зала, Гарри с Роном быстро спрятались за рыцарскими доспехами у парадных дверей. Надо ж быть такими тупицами! - в восторге прошептал Рон, увидев, как Краббе, просияв, показал Гойлу на торт и тут же схватил его. Бессмысленно ухмыляясь, они целиком запихали по куску каждый в свои огромные пасти и начали жадно работать челюстями. На тупых физиономиях отразился триумф. Затем, без малейшего изменения в выражении лиц, оба бухнулись навзничь. Как выяснилось, на данном этапе операции самым трудным в выполнении плана было помещение Краббе и Гойла в шкаф. Когда обездвижившие туши оказались наконец надежно размещены между ведрами и швабрами, Гарри выдернул несколько щетинок, которыми порос низкий лоб Гойла, а Рон вырвал пару волосинок у Краббе. Пришлось также украсть у них ботинки, потому что обувь Рона и Гарри была маловата для огромных лап оруженосцев Малфоя. Потом, всё еще ошеломленные проделанным, они помчались к туалету Меланхольной Миртл. Внутри было не продохнуть из-за густого черного дыма, валившего из кабинки, где Гермиона мешала в котле варево. Закрыв носы робами, Гарри с Роном тихо постучали в дверь. Гермиона? Раздался скрежет замка и показалась Гермиона. Лицо у нее возбужденно сияло, но при этом выражение было озабоченное. За ее спиной раздавалось глуховатое "гулп-гулп" пузырящейся, вязкой жидкости. На унитазе стояли три уже приготовленных стаканчика. Достали? - отдуваясь, спросила Гермиона. Гарри показал ей волосы Гойла. Отлично. А я еще стащила робы из прачечной, - похвасталась Гермиона и показала небольшой мешок. - Вам ведь понадобится одежда большего размера. Все трое уставились в котел. Вблизи зелье выглядело как густая, темная грязь. Поверхность бугрилась и почему-то наводила на мысль о слизнях. Я уверена, что всё сделала правильно, - Гермиона нервно перелистывала и перечитывала забрызганную страницу "Всесильнейших зелий". - Оно выглядит так, как сказано в книге... когда мы его выпьем, у нас будет ровно час, после этого мы превратимся обратно. А теперь что? - прошептал Рон. Разольем по стаканчикам и добавим волосы. Гермиона зачерпнула и разлила по солидной порции зелья. Затем, дрожащей рукой, вытрясла из пузырька волос Миллисент Бычешейдер в первый стаканчик. Зелье громко зашипело, пошел пар. Через секунду цвет отвара сменился на тошнотворно-желтый. Бррр - бычешейдоровская миллессенция, - сказал Рон с отвращением. - Спорим, вкус ужасный. Давайте же, кладите волосы, - поторопила Гермиона. Гарри бросил волос Гойла в средний стаканчик, а Рон положил волос Краббе в последний. Оба стаканчика зашипели, испуская пар: Гойл приобрел своеобразный цвет хаки, присущий так называемым зеленым соплям, а Краббе - темно-коричневый. Подождите-ка, - сказал Гарри, когда Рон и Гермиона потянулись каждый к своему стаканчику. - Лучше не будем пить здесь втроем... Когда мы превратимся в Краббе и Гойла, то перестанем сюда вмещаться. Да и Миллисент тоже не Дюймовочка. Верно мыслишь, - заметил Рон, отпирая дверь. - Расходимся по кабинкам. Осторожно, чтобы не пролить ни капли Всеэссенции, Гарри проскользнул в среднюю кабинку. Готовы? - крикнул он. Готовы, - послышались голоса друзей. Раз - два - три! Зажав нос, Гарри в два глотка выпил зелье. Вкус был как у переваренной капусты. Сразу же в животе у него всё заворочалось, словно он проглотил клубок живых змей. Он согнулся пополам, гадая, стошнит его или нет - затем жжение распространилось из живота по всему телу до самых кончиков пальцев - потом (отчего он, задохнувшись, рухнул на четвереньки) пришло ощущение, что его тело плавится, а кожа пузырится как горячий воск - и вот, прямо на глазах, его руки начали расти, пальцы утолщаться, ногти расширяться, костяшки пальцев сделались как болты - плечи расширились, и это было очень болезненно; по пощипыванию на лбу Гарри догадался, что волосы прорастают до самых бровей - роба порвалась на груди, внезапно раздавшейся как бочка, у которой лопнули обручи - ногам сделалось мучительно тесно в ботинках на четыре размера меньше... Все эти ощущения кончились так же неожиданно, как и начались. Гарри обнаружил, что лежит лицом вниз на холодном каменном полу и слушает, как Миртл угрюмо булькает в крайнем унитазе. С трудом снял он ботинки и встал. Так вот каково оно, быть Гойлом. Большими трясущимися руками он стянул через голову робу, которая теперь доходила ему только до коленок, надел ту, что принесла из прачечной Гермиона и зашнуровал огромные как лодки башмаки Гойла. Он по привычке потянулся убрать волосы со лба, но рука наткнулась на жесткий щетинистый ежик, растущий низко надо лбом. Тут он понял, что из-за очков плохо видит - ведь у Гойла нормальное зрение. Он снял очки и крикнул: "Вы там как, нормально?" хриплым низким голосом Гойла. Ага, - донесся справа рокочущий рык Краббе. Гарри открыл дверь, вышел и встал перед треснутым зеркалом. Оттуда на него щурил маленькие, глубоко посаженные глазки Гойл. Гарри почесал ухо. Гойл сделал то же самое. Открылась дверь кабинки, где находился Рон. Они уставились друг на друга. Если не считать бледности и испуганного выражения лица, Рон был неотличим от Краббе - начиная от стрижки под горшок и кончая длинными, гориллоподобными руками. Потрясающе, - прошептал Рон, подходя к зеркалу и тыча пальцем себе в плоский нос, - просто потрясающе. Пожалуй, надо идти, - сказал Гарри, ослабляя ремешок часов, глубоко врезавшийся в жирное запястье Гойла. - Нам еще надо выяснить, где общая гостиная "Слизерина". Надеюсь, нам встретится кто-нибудь, за кем можно будет проследить... Рон, который во всё время этой речи удивленно таращился на Гарри, сказал: Ты не представляешь, до чего странно видеть, как Гойл думает. - Он забарабанил в дверь Гермионовой кабинки. - Эй, пора! Ему ответил тоненький голосок: Я... наверное, я не пойду. Идите сами. Гермиона, мы отлично знаем, что Миллисент - уродина, нечего стесняться... И потом, никто же не узнает, что это на самом деле ты. Нет... правда... я, кажется, не могу. А вы поторопитесь, время уходит... Гарри, ничего не понимая, посмотрел на Рона. Вот это больше похоже на Гойла, - прокомментировал Рон. - Такой вид у него бывает каждый раз, когда учитель задает ему вопрос. Гермиона, что с тобой? - спросил Гарри через дверь. Всё нормально - нормально - идите... Гарри взглянул на часы. Прошло уже пять драгоценных минут. Мы тогда вернемся за тобой сюда, ладно? - сказал он. Мальчики осторожно выглянули за дверь туалета, убедились, что никого нет, и вышли. Не размахивай так руками, - шепнул Гарри Рону. А что? У Краббе они как примороженные... Вот так? Да, так лучше... Они спустились по мраморной лестнице. Оставалось только встретить какого-нибудь слизеринца, чтобы пойти за ним в слизеринскую гостиную, но никто не попадался. Есть идеи? - пробормотал Гарри. Слизеринцы приходят на завтрак оттуда, - сказал Рон, кивнув на вход в подземелье. Стоило ему это сказать, как оттуда появилась девочка с длинными, кудрявыми волосами. Извините, - сказал Рон, быстро приблизившись к ней. - Мы забыли, как пройти в нашу гостиную. Прошу прощения? - холодно произнесла девочка. - В нашу гостиную? Я - из "Равенкло". Она удалилась, с подозрением оглядываясь. Гарри и Рон, торопясь, стали спускаться по каменным ступеням в темноту подземелья, и их шаги отдавались особенно гулко, когда великанские ноги Краббе и Гойла тяжело опускались на камень. У приятелей появилось подозрение, что в конечном итоге всё окажется не так-то просто. Сложные лабиринты переходов были пустынны. Они спускались всё глубже и глубже под здание замка, постоянно проверяя, сколько осталось времени. Через пятнадцать минут, как раз когда они начали терять надежду, впереди послышалось какое-то движение. Ха! - выкрикнул Рон радостно. - Вот кто-то из них! Из боковой комнаты вышел некто. С замирающим сердцем они поскорей подошли ближе. Но это оказался не слизеринец, а Перси. А ты что здесь делаешь? - удивился Рон. Перси возмутился. А это, - ответил он сухо, - тебя не касается. Тебя зовут Краббе, верно? Как... А! Да, - сказал Рон. Что ж, отправляйтесь к себе в спальню, - сурово приказал Перси. - В наши дни опасно бродить по темным коридорам. Ты же бродишь, - справедливо заметил Рон. Я, - важно сказал Перси и приосанился, - староста. На меня никто не нападет. За спинами у Гарри и Рона раздался чей-то голос. К ним стремительно приближался Драко Малфой и, первый раз в жизни, Гарри испытал облегчение при виде своего врага. Вот вы где, - протянул он. - Что, опять жрали как хрюшки? Я вас искал; хочу показать вам кое-что забавное. Малфой бросил уничтожающий взгляд на Перси. Что ты здесь забыл, Уэсли? - процедил он. Перси был взбешен. Тебе следовало бы больше уважать школьного старосту! - крикнул он. - Мне не нравится твое отношение! Малфой хмыкнул и жестом приказал Гарри и Рону следовать за собой. Гарри чуть было не начал извиняться перед Перси, но вовремя опомнился. Они с Роном поспешили вслед за Малфоем, который, проходя следующий пролет лестницы, обернулся и бросил: Этот Петер Уэсли... Перси, - автоматически поправил Рон. Какая разница, - отмахнулся Малфой. - Что-то он зачастил сюда. И, кажется, я знаю, что он затевает. Хочет голыми руками, самостоятельно, поймать Наследника Слизерина. Он коротко, уничтожающе хохотнул. Гарри с Роном обменялись полными надежды взглядами. Малфой притормозил у голой, сырой каменной стены. Как там - этот новый пароль? - спросил он у Гарри. Эээ... - сказал Гарри. Ах, да - чистая кровь! - вспомнил Малфой, не слушая, и каменная дверь, замаскированная в стене, скользнула в сторону. Малфой прошел внутрь, Гарри и Рон последовали за ним. Общая гостиная "Слизерина" представляла собой длинное подземелье со стенами грубого камня и низким потолком, откуда на цепях свисали круглые зеленоватые светильники. Под каминной доской, украшенной замысловатой резьбой, в очаге потрескивал огонь; на фоне светового пятна силуэтами вырисовывались фигуры нескольких слизеринцев, сидевших возле камина в креслах с высокими спинками. Подождите здесь, - приказал Малфой Гарри и Рону, показав им на стулья, стоявшие в стороне от огня. - Пойду принесу - отец только что прислал... Гадая, что же такое собирается показать Малфой, Гарри с Роном присели, изо всех сил стараясь выглядеть непринужденно. Малфой вернулся через минуту, держа в руках, по всей видимости, вырезку из газеты. Он ткнул ее под нос Рону. Вот, посмеетесь, - сказал он. Гарри увидел, как глаза Рона расширились от шока. Рон быстро пробежал глазами заметку, издал весьма натянутый смешок и протянул вырезку Гарри. Это оказалась статья из "Прорицательской газеты". В ней говорилось: СЛУЖЕБНОЕ РАССЛЕДОВАНИЕ В МИНИСТЕРСТВЕ МАГИИ Артур Уэсли, начальник отдела не правильного использования мугловых предметов быта, сегодня был оштрафован на пятьдесят галлеонов за околдовывание муглового автомобиля. М-р Люциус Малфой, член правления школы колдовства и ведьминских искусств "Хогварц", где околдованная машина потерпела крушение ранее в этом году, выступил сегодня за отставку м-ра Уэсли. "Уэсли подрывает репутацию Министерства", - сказал м-р Малфой нашему корреспонденту, - "Он явно не в состоянии нести ответственность за разработку законодательных актов, не говоря уже о предложенном им Акте о защите муглов, который должен быть немедленно отменен". М-р Уэсли был недоступен и не смог дать комментарии по этому поводу, а его жена велела репортерам выметаться, пока она не напустила на них домашнего упыря. Ну? - нетерпеливо сказал Малфой, когда Гарри вернул ему вырезку. - Ты не считаешь, что это смешно? Ха, ха, - вяло сказал Гарри. Артур Уэсли так обожает муглов, ему следовало бы сломать свою палочку и пойти жить с ними, - оскорбительно бросил Малфой. - Никогда не скажешь, что Уэсли чистокровки, если судить по тому, как они себя ведут. Лицо Рона - точнее, Краббе - исказилось от негодования. Что это с тобой, Краббе? - резко спросил Малфой. Живот болит, - промычал Рон. Тогда пойди в больницу и дай там всему мугродью хорошего пинка от моего имени, - хихикнул Малфой. - Знаете, я удивляюсь, что в "Прорицательской газете" до сих пор ничего не написали обо всех этих нападениях, - продолжил он задумчиво. - Наверное, Думбльдор старается замолчать эту историю. Его уволят, если это вскоре не прекратится. Папа говорит, что сам Думбльдор - это худшее, что могло приключиться в школе. Он обожает муглокровок. А нормальный директор и близко не подпустил бы сюда всякую мразь вроде Криви. Малфой начал щелкать воображаемым фотоаппаратом и издевательски, но очень точно, изобразил Колина: "Ах, Поттер, можно, я тебя сфотографирую? Дай мне автограф, Поттер! Можно, я вылижу тебе ботинки, пожалуйста, Поттер?" Он уронил руки и посмотрел на Гарри и Рона. Да что с вами происходит? Чересчур поздно, Гарри и Рон выдавили из себя по неубедительному смешку, но это, кажется, удовлетворило Малфоя; возможно, до Краббе и Гойла всегда доходило как до жирафов. Святой Поттер, покровитель мугродья, - медленно произнес Малфой. - Вот еще один, кто не имеет колдовской гордости, а то бы он не таскался повсюду с этой воображалой Мугрэнжер. А ведь все думают, что он - Наследник Слизерина! Гарри с Роном затаили дыхание: ясно, что Малфой сейчас признается, что на самом деле Наследник - он... Но тут... Хотел бы я знать, кто этот Наследник, - раздраженно сказал Малфой, - я бы ему помог... Рон открыл рот, так что Краббе стал выглядеть тупее обычного. К счастью, Малфой не обратил на это внимания, а Гарри сходу задал ему вопрос: Ты же должен кого-то подозревать? Есть какие-то догадки? Ты ведь знаешь, что нет, Гойл, сколько можно говорить? - обозлился Малфой. - Отец тоже ничего не рассказывает о том случае, когда Комната была открыта в прошлый раз. Конечно, это было пятьдесят лет назад, еще до него, но ему всё известно. Он говорит, что всё держалось в большом секрете, и будет очень подозрительно, если вдруг выяснится, что я знаю слишком много. А я знаю только одно - в прошлый раз, когда Комната Секретов была открыта, погиб кто-то из мугродья. Так что, по-моему, это вопрос времени, пока и на сей раз кто-нибудь из мугродов не умрет... надеюсь, это будет Грэнжер, - добавил он со смаком. Краббе-Рон сжал огромные кулаки. Понимая, какой это будет провал, если Рон ударит Малфоя, Гарри кинул на Рона предупреждающий взгляд и поинтересовался: А ты случайно не знаешь, поймали того, кто открыл Комнату в прошлый раз? Да, конечно... кто он там был, не знаю, но его исключили, - ответил Малфой. - Наверно, он до сих пор в Азкабане. Азкабане? - не понял Гарри. Да, в Азкабане - в колдовской тюрьме, - ответил Малфой, всем своим видом выражая глубочайшее изумление перед редкостной тупостью Гойла, - В самом деле, Гойл, если ты и дальше будешь так тормозить, то скоро поедешь назад. Он раздраженно поерзал в кресле и сказал: Отец говорит, надо затаиться и подождать, пока Наследник Слизерина не сделает за нас всю работу. Он говорит, что из "Хогварца" давно пора вымести весь мусор, всё мугродье, но самим при этом лучше остаться как бы ни при чём. У него, конечно, сейчас своих забот полон рот. Знаете, что в нашем особняке на прошлой неделе был обыск? Гарри, как мог, состроил из маловыразительных черт Гойла гримасу обеспокоенности. Вот-вот... - сказал Малфой. - К счастью, им мало что удалось найти. А ведь у папы есть некоторые очень ценные предметы черной магии. Так удачно, что у нас под гостиной есть своя секретная комната... Хо! - выпалил Рон. Малфой повернулся к нему. И Гарри тоже. Рон весь покрылся краской. Даже волосы покраснели. И нос стал постепенно удлиняться - час прошел, Рон начал превращаться в самого себя, и, по паническому выражению у него на лице, Гарри понял, что с ним, видимо, происходит то же самое. Оба вскочили на ноги. Мне нужно что-нибудь от живота, - бухнул Рон и, без дальнейших промедлений, они рванули из слизеринской гостиной, чуть не проломив по пути каменную стену, и понеслись по коридору, от души надеясь, что Малфой ни о чем не догадался. Гарри почувствовал, как съеживаются его ноги в гигантской обуви Гойла. Ему пришлось подобрать полы платья, потому что его рост стремительно уменьшался. Перепрыгивая через несколько ступеней, они промчались по лестнице в неосвещенный вестибюль. Из шкафа, где были заперты настоящие Краббе и Гойл, доносились равномерные глухие удары. Ребята поставили позаимствованные ботинки возле двери в шкаф и в носках побежали по мраморной лестнице к туалету Меланхольной Миртл. Что ж, нельзя сказать, что мы даром потратили время, - через силу произнес запыхавшийся Рон, закрывая за собой дверь туалета. - Мы, конечно, так и не узнали, кто у нас тут бесчинствует, но зато я завтра же напишу папе и намекну, что ему следует поискать получше под гостиной Малфоев. В треснувшем зеркале Гарри исследовал свое лицо. Оно полностью вернулось к нормальному состоянию. Гарри надел очки, а Рон тем временем барабанил в кабинку, где пряталась Гермиона. Гермиона, выходи, нам столько всего надо тебе рассказать!... Уйдите! - пронзительно взвизгнула Гермиона. Гарри с Роном переглянулись Что с тобой? - удивился Рон. - Ты ведь уже должна была вернуться в свой обычный вид, мы, например.... Тут сквозь дверь из кабинки неожиданно выскользнула Меланхольная Миртл. Гарри еще ни разу не видел ее такой воодушевленной. Ооооо, сейчас вы увидите! - воскликнула она. - Это так ужасно!... Они услышали, как задвижка скользнула в сторону, и появилась всхлипывающая Гермиона. Она закрывала голову подолом. Да в чём дело? - неуверенно спросил Рон. - У тебя что, остался нос Миллисент? Или что? Гермиона опустила подол, Рон отшатнулся и сел на раковину. Лицо девочки покрывал густой черный мех. Глаза стали ярко-желтыми, из густых волос торчали длинные, острые ушки. Это был к-кошачий в-волос, - зарыдала она. - Наверно, у М-миллисент Бычешейдер есть к-кошка! А Всеэссенция не п-предназначена д-для превращения в животных! Ой, мама, - сказал Рон. Тебя будут дразнить чем-нибудь кошмарным! - плотоядно проговорила Миртл. Не волнуйся, Гермиона, - сказал Гарри. - Мы отведем тебя в больницу. Мадам Помфри никогда не задает слишком много вопросов... Им понадобилось масса времени на то, чтобы уговорить Гермиону покинуть туалет. Когда наконец это удалось, Меланхольная Миртл провожала их до двери утробным гоготом: Погодите, пока все узнают, что у нее есть хвост! Гарри Поттер и Тайная Комната: глава 13 Источник: http://www.hpotter-club.com/index.php | |
|
| |
| Просмотров: 940 | |