Cказки народов мира на сайте сказок skazkipro.at.ua

Девятьсот тридцать пятая ночь.
Когда же настала девятьсот тридцать пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня о счастливый царь, что Абу-Кир побил Абу-Сира и прогнал его и сказал людям: „Это разбойник, который крадёт чужие ткани. Сколько раз он воровал у меня ткани и я говорил в душе: „Аллах простит ему! Это человек бедный". И не хотел его расстраивать, и отдавал людям деньги за их ткани, и мягко удерживал его, но он не
 ...

Рассказывают также, что жили в городе Искандарии два человека, и один из них был красильщик по имени Абу-Кир, а другой – цирюльник по имени Абу-Сир. Они были друг другу соседями на рынке, и лавка цирюльника была рядом с лавкой красильщика. А красильщик был плут и лгун, человек очень злой, как будто висок его был высечен из твёрдой скалы или сделан из порога еврейской молельни. Он не стыдился сделать с людьми позорное дело, и было у него в обычае, когда кто-нибудь давал ему ткань, чтобы выкрасить её, требовать сначала плату и намекать, что он купит на неё снадобий для окраски. И заказчик давал ему плату вперёд, и Абу-Кир брал её и тратил на еду и питьё, а затем он продавал эту ткань, которую взял, после того как уходил её владелец, и тратил плату за неё на еду, питьё и прочее, и он ел лишь прекраснейшие из роскошнейших кушаний и пил лишь самое
 ...

Девятьсот двадцать шестая ночь.
Когда же настала девятьсот двадцать шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда мальчик пришёл к царю и приветствовал его, царь велел ему сесть.
И мальчик сел, и тогда царь спросил его: «Знаешь ли ты, кто с тобой разговаривал вчера?» – «Да», – ответил мальчик. И царь спросил: «Где же он?» И мальчик в ответ сказал: «Это тот, кто говорит со мной сейчас». – «Ты сказал правду, о любимый!» – воскликнул царь.
И затем он велел поставить кресло рядом со своим креслом, и посадил на него мальчика, и приказал подать еду и питьё. И потом между ними завязался разговор, и царь сказал мальчику: «Ты, о везирь [650], сказал мне вчера некий слова и упомянул, что у тебя есть хитрость, которой ты отразишь козни царя Индии. Что же за хитрость и каков
 ...

Девятьсот одиннадцатая ночь.
Когда же настала девятьсот одиннадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда везирь Шимас спросил царевича: „Какое из сокровищ земли наилучшее?" – тот ответил: „Совершение благого". И Шимас молвил: „Ты сказал правду, и я принял эти твои слова. Расскажи мне о трех различных способностях: знании, суждении и разумении, и о том, что соединяет их в себе". – „Знание, – ответил мальчик, – от изучения, суждение – от опыта, а разумение – от размышления, и место пребывания их и соединение – в разуме. Тот, в ком соединились эти три качества, – совершенен, а тот, кто прибавил к ним боязнь Аллаха, – достиг цели".
«Ты прав, и я принял от тебя это, – сказал Шимас. – Расскажи мне о знающем, мудром обладателе верного суждения живой
 ...

Девятьсот семнадцатая ночь.
Когда же настала девятьсот семнадцатая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что когда царь Джиллиад дал своему сыну это наставление и назначил ею после себя на царство, мальчик сказал отцу: „Ты знаешь, о батюшка, что я был тебе всегда послушен, хранил твои наставления, исполнял твои приказания и искал твоего благоволения. Прекрасным был ты мне отцом, так как же мне выйти после твоей смерти за пределы того, что тебе угодно? Хорошо воспитав меня, ты меня покидаешь, и я не могу тебя вернуть. Когда я запомню твоё наставление, я буду счастлив, и достанется мне доля величайшая".
И сказал ему тогда царь (а был он до предела погружён в предсмертные мучения): «О сынок, придерживайся десяти качеств, и даст тебе Аллах из-за них пользу в дольней жизни и в последней, а
 ...

Рассказывают также, что был в древние времена и минувшие века и годы один царь в странах Индии, и был этот царь великий, высокий ростом, красивый обликом, прекрасный нравом, с благородными свойствами. И он благодетельствовал бедным и любил своих подданных и всех людей своего царства. И было имя его Джиллиад [645], и находились под властью его, в его царстве, семьдесят два правителя, в странах его было триста пятьдесят кадиев, и было у него семьдесят везирей, и над каждым десятком своих воинов он поставил предводителя, и наибольшим его везирем был человек по имени Шимас, и было ему жизни двадцать два года. И он был прекрасен видом и естеством, тонок в речах, сообразителен при ответе и ловок во всех своих делах – мудрец, правитель и начальник, несмотря на юность лет, – и он знал всякую мудрость и вежество. И царь любил его великой
 ...

Рассказывают также, что был в древние времена в Багдаде один человек из сыновей людей счастья, и он унаследовал от своего отца большие деньги. Этот человек любил одну невольницу и купил её, и она любила его так же, как и он её. И он до тех пор тратился на неё, пока не ушли все его г деньги, так что из них ничего не осталось. И юноша стал искать какого-нибудь способа пропитания, чтобы прожить, но не мог найти. А этот юноша, в дни богатства, посещал собрания сведущих в искусстве пения и достиг отдалённейших пределов. И он спросил совета у одного из друзей, и тот сказал ему: «Я не знаю для тебя ремесла лучше, чем петь вместе с твоей невольницей. Ты будешь брать за это большие деньги и есть и пить».
Но это было противно и юноше и невольнице, и девушка сказала ему: «Я нашла для тебя выход». – «А какой?» – спросил юноша, и
 ...

Рассказывают также, что эмир Шуджа-ад-дин Мухаммед, правитель Каира, говорил: «Мы проводили ночь у одного человека из стран асСаида [635], и он угощал нас и оказывал нам уважение. А это был престарелый старец, человек со смуглой, очень смуглой кожей, и у него были маленькие дети, белолицые, и белизна их была напоена румянцем. И мы спросили его: «О такой-то, что это твои дети белые, а ты такой смуглый?» И старик сказал:
«Эти дети – от матери афранджийки [636], которую я взял, и у меня с нею была удивительная история». – «Одари нас ею», – сказали мы. И саидиец молвил: «Хорошо!»
«Знайте, – начал он, – что я как-то посеял в этом городе лён и выдергал его, и вычистил, и истратил на него пятьсот динаров. А потом я захотел его продать, но не приходило мне за него никаких денег.
 ...

Восемьсот восемьдесят восьмая ночь.
Когда же настала восемьсот восемьдесят восьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что дочь везиря говорила про себя: „Если его возлюбленный красив, этот юноша имеет право лить слезы, а если его возлюбленный не красив, он загубил свою жизнь в печалях". А Мариам-кушачницу, жену везиря, перевели во дворец накануне этого дня, и дочь везиря увидела по ней, что у неё стеснилась грудь, и решила пойти к ней и рассказать о деле этого юноши и о том, какие она слышала от него стихи, и не успела она до конца подумать об этих словах, как Ситт-Мариам, жена её отца, прислала за ней, чтобы она развлекла её разговором. И девушка пошла к ней и увидела, что грудь Мариам стеснилась, и слезы текут у неё по щекам, и она плачет сильным плачем, больше которого нет, сдерживая
 ...

Восемьсот восемьдесят первая ночь.
Когда же настала восемьсот восемьдесят первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что старик капитан сказал Нур-ад-дину: „Я доставлю тебя к ней, если захочет Аллах великий". – „Когда отъезд?" – спросил Нур-ад-дин. И капитан ответил: „Нам осталось ещё три дня, и мы поедем во благе и безопасности". И Нур-ад-дин, услышав слова капитана, обрадовался сильной радостью и поблагодарил его за его милость и благодеяние, а потом он вспомнил дни близости и единения со своей невольницей, не имеющей подобия, и заплакал сильным плачем и произнёс такие стихи:

«О, сблизит ли милосердый с вами меня опять,
Достигну ль своей я цели, о господа, иль нет?
 ...