Носов Николай Николаевич. Незнайка на луне: часть 4(глава 32-33)
|
Глава тридцать вторая Невесомость идёт в наступление С тех пор как космическая ракета появилась над Фантомасом, телевизионные станции лунных городов только и делали, что передавали сообщения об этом важном событии. Не прошло и получаса, как на всех телеэкранах уже демонстрировался полностью смонтированный, оснащённый надписями и озвученный дикторским текстом телевизионный фильм, в котором операторы телестудии сумели запечатлеть не только полет космического корабля, но и толпы фантомасских жителей, высыпавших на городские улицы, а также неожиданно появившихся полицейских, которые колотили ни в чём не повинных лунатиков электрическими дубинками, обливали ледяной водой из пожарных брандспойтов и бросали в них бомбы со слезоточивыми газами. К вечеру был готов ещё один телевизионный фильм, в котором было заснято нападение полицейского отряда на космонавтов, высадившихся в лесистой местности неподалёку от города Фантомаса. Телезрители видели, как полицейские открыли по космонавтам стрельбу, а неделе того как космонавты укрылись в ракете, принялись уничтожать научные приборы, установленные вокруг. То, что случилось за этим, привело зрителей в трепет и изумление. Неожиданно все видели, как под влиянием какой-то неведомой силы полицейские поднялись кверху и, потеряв связь с землёй, принялись беспомощно кувыркаться в воздухе. Казалось, сама почва под ними заколебалась и ушла из-под ног. Словно подхваченные вихрем, на экране, сменяя друг друга, замелькали полицейские в самых нелепых позах. Зрители были потрясены окончательно, увидев, как закувыркались в воздухе грузовые автомашины, наполненные до отказа вновь прибывшими полицейскими. На другой день по телевидению передавалась научная конференция, на которую были приглашены полицейские, участвовавшие в нападении на космонавтов. К сожалению, никто из полицейских не мог скольконибудь толково объяснить, что с ними произошло. Один из них рассказал, что как только был отдан приказ ломать приборы, установленные вокруг космического корабля, он тут же расколотил прикладом ружья какую-то научную машинку и уже размахнулся, чтобы как следует стукнуть другую, но в тот же момент взвился кверху, словно сигнальная ракета, и, несмотря ни на какие старания, уже не мог опуститься вниз. Другой полицейский рассказал, что внезапно ощутил как бы толчок в грудь, да такой сильный, что полетел вверх тормашками, однако не упал на землю, а принялся носиться по воздуху, словно воздушный шар. Третий сказал, что в первый момент у него неожиданно захватило дыхание и было такое ощущение, будто в рот ему сунули кляп, а когда он очнулся, то увидел, что парит в воздухе вместе с остальными полицейскими. Четвёртый сказал, что у него не было ощущения кляпа во рту, но вместо этого он почувствовал, будто волосы у него на голове зашевелились и встали дыбом. Боясь, как бы каска не слетела с его головы, он протянул руки кверху, но тут же опрокинулся навзничь и, вместо того чтоб упасть на землю, заскользил на спине по воздуху, словно по льду. Пятый признался, что абсолютно не помнит, что с ним происходило, помнит лишь, что летал по воздуху и при этом его тошнило с такой страшной силой, что он чуть не потерял сознание. Вслед за ним выступили ещё несколько полицейских, которые признались, что их тоже тошнило от страха, а один вспомнил, что ощущал во всём теле необычайную лёгкость. Руки у него и ноги как бы отнялись и ничего не весили, то есть он вовсе не замечал, что они у него есть. Остальные полицейские тотчас же подтвердили, что и у них были такие же ощущения. В разгар этой беседы в ателье телестудии вошли ещё четверо полицейских. Весь их вид говорил о том, что они побывали в серьёзной переделке. Мундиры их были изорваны в клочья и покрыты грязью. У одного правая рука была забинтована до локтя и лежала на перевязи, перекинутой через плечо. У другого была перевязана левая ступня. Сапог с этой ноги ему пришлось скинуть и надеть вместо него галошу. У всех четырех были забинтованы головы, так что каски едва держались на макушках. Помимо всего этого, у каждого были четырехугольные наклейки из пластыря: у кого на лбу, у кого на носу, у кого на щеках или на глазу. Пошатываясь, и хромая, и поддерживая друг друга под руки, вся эта четвёрка полицейских пробралась к свободной скамье, стоявшей в углу, и уселась на ней. Диктор телестудии, ведущий передачу, увидел вновь прибывших полицейских и попросил рассказать, что с ними случилось. Полицейский Мшигль, являвшийся старшим по чину (как раз тот, у которого была повреждена нога), рассказал, что вместе с другими полицейскими он был назначен в охранительный полицейский отряд, который получил задание следить, чтоб местные жители не общались с приземлившимися космонавтами и не вступали с ними в переговоры. Как раз в это время поступило донесение, что один из деревенских жителей, по имени Колосок, уже отправился к пришельцам из космоса, надеясь получить у них семена гигантских растений. В связи с этим Мшиглю было приказано взять под свою команду четверых полицейских, а именно: Кхигля, Чхигля, Гнигля и Вшигля, и устроить с ними засаду на дороге, по которой Колосок должен был возвращаться в свою деревню. — Расчёт оказался верным, — продолжал рассказ полицейский Мшигль. Вскоре на дороге показался возвращавшийся Колосок с мешком, в котором, без сомнения, были гигантские семена. Подпустив его поближе, мы выскочили из засады, но мерзкий преступник пустился бежать от нас. Мы преследовали его, пока не увидели вдали ракету. Поскольку приближаться к ракете было небезопасно, я отдал приказ остановиться и стрелять по Колоску залпами. Но как только мы дали первый залп, какая-то необъяснимая сила отбросила нас назад и понесла по воздуху с такой страшной скоростью, что каски на наших головах раскалились от трения и стали дымиться. В несколько секунд мы домчались до Фантомаса, в одно мгновение пронеслись над городом и, попав в какую-то пустынную местность, угодили в болото. Результат: все пятеро получили ожоги от нагревшихся касок — у Кхигля, как вы сами можете убедиться, повреждена рука; у Чхигля повреждён спинной хребет; у Гнигля отбиты внутренности; у меня, как видите, повреждена нога; что же касается Вшигля, то он обгорел так сильно, что его пришлось оставить в больнице. На этом полицейский Мшигль свой рассказ закончил. Выступивший в самом конце конференции доктор физических наук профессор Бета сказал в своём заключительном слове: — Дорогие друзья! Все нами услышанное свидетельствует о том, что пришельцы с нашей соседней планеты, по всей видимости, владеют тайной невесомости. Как вы сами могли убедиться, это страшная сила. Полицейские, попадающие в состояние невесомости, становятся совершенно беспомощными. Они абсолютно не владеют своими членами, и им остаётся только носиться без толку по воле ветра. Применяя огнестрельное оружие, они могут нанести вред лишь самим себе. Наконец-то, дорогие друзья, мы с вами получили возможность вздохнуть свободно. Отныне полицейские уже не смогут угрожать нам; они не смогут ни вешать нас, ни стрелять, ни сажать нас в тюрьму… В это время послышалось резкое: — Фить! Фить! Этот звук издал присутствовавший на конференции старший полицейский инспектор Злигль. Вскочив со своего места, он властно кивнул пальцем двум дежурившим у дверей полицейским. Поняв, что от них требовалось, полицейские без лишних слов метнулись к профессору, скрутили ему за спиной руки и поволокли прочь. Когда всё было кончено, инспектор Злигль подошёл к микрофону и сказал, обращаясь к зрителям: — Уважаемые телезрители! Дамы и господа! Прошу без паники! Ничего страшного не произошло. Доктор физических наук профессор Бета арестован за распространение вредных мыслей и неуважение к полиции. Теперь он попадёт в каталажку и получит возможность вздыхать там свободно, сколько ему потребуется. Пусть это послужит для всех вас хорошим уроком. А теперь молчать, и никаких разговоров! Благодарю за внимание. Это было последнее выступление на научной конференции. По телевидению снова стали показывать телевизионный фильм о нападении полицейских на космонавтов. По окончании фильма начался очередной телерепортаж. На экране появился известный телевизионный репортёр Болтик с микрофоном в руках. — Уважаемые зрители! — заговорил репортёр Болтик. — Дамы и господа! Наша телекамера установлена неподалёку от деревни Нееловки, жителям которой удалось познакомиться с космонавтами и получить у них семена гигантских растений. Эти самовольные действия деревенских мужланов вызвали осуждение со стороны суперинтенданта полиции Жгигля, по мнению которого никакие гигантские растения нам не нужны, так как богачам… то есть… Тьфу!.. Прошу прощения, господа телезрители! Так как не только богачам, но и всем беднякам у нас хорошо живётся без каких бы то ни было растений… Телерепортёр Болтик прикрыл рот рукой, потихоньку покашлял, после чего огляделся по сторонам и продолжал: — Прошу внимания, господа! Сейчас вы увидите деревенских жителей… Вот они. Вы видите их вдали. Мы показываем вам их при помощи телеобъектива. Они роют лопатами землю и бросают в неё семена. Надо полагать, что это и есть семена гигантских растений… А теперь вы видите большой отряд полиции под командой полицейского обер-атамана Мстигля. Вот он! Вы видите его на своих экранах! Полицейский обератаман Мстигль отдаёт своим помощникам приказ разбить весь полицейский отряд на группы и приготовиться к штурму. Вы видите, как отдельные группы полицейских, ловко скрываясь за деревьями и кустами, занимают исходные позиции вокруг деревни. Скоро нам с вами удастся увидеть, как эти вредоносные семена, занесённые к нам с другой планеты, будут уничтожены, а виновные в неповиновении жители будут отправлены в полицейское управление… Сейчас будет дан сигнал ракетой, и полицейские ринутся в бой… Посмотрите, как копошатся в земле деревенские жители. Они даже не замечают нависшей над их головой угрозы… А вот и сигнальная ракета. Она взвивается высоко в небо и ярко вспыхивает. По данному сигналу полицейские со всех сторон бросаются к деревне, держа наперевес ружья. Обратите внимание: деревенские жители только сейчас обнаружили бегущих к ним полицейских. Они встревоженно смотрят. Они засуетились, забегали!.. Но что это?.. Что делается с полицейскими?.. Они почему-то поднялись вверх и кувыркаются в воздухе! Прошу прощения, господа телезрители! Я не пойму, что со мной происходит! Насколько я могу судить, я уже не на земле, а тоже поднялся в воздух. Какая-то непонятная сила удерживает меня вверху. Надо полагать, что мы подверглись действию невесомости, о которой говорил в одной из предыдущих передач по телевидению профессор Бета. Ещё раз прошу прощения, господа! Овладевшая мною сила переворачивает меня вверх ногами! Я чувствую приступы тошноты! Находящийся неподалёку от меня телеоператор Глазик описывает в воздухе круги вместе со своей телекамерой, благодаря чему вы, надо полагать, видите на экранах лишь неорганизованное мельтешение. Телезрители на самом деле видели в это время на своих экранах какое-то беспорядочное мелькание. Перед их взором то неожиданно возникала земля вместе с деревьями и домами, то мелькало покрытое облаками небо, иногда на какой-то короткий миг появлялась распластанная в воздухе фигура полицейского с искажённой от ужаса физиономией. — Господа телезрители! — продолжал между тем репортёр Болтик. — Пока наш уважаемый телеоператор Глазик налаживает зрительную связь, разрешите мне обрисовать на словах все, что здесь происходит. Передо мной множество парящих в воздухе полицейских. В то время как одни занимают горизонтальное или наклонное положение, другие повисли в воздухе вниз головой. У всех выпучены глаза от страха. Многие полицейские совершают руками и ногами резкие, дёргающиеся движения и извиваются всем телом — ни дать ни взять червяки, которых насаживают на рыболовный крючок. Некоторые, наоборот, неподвижно застыли с раскоряченными ногами и растопыренными руками. В таком виде они напоминают одетых в полицейскую форму лягушек. Часть полицейских ветер отнёс в сторону, но большинство находится над деревней… Странное дело! Я вижу, что невесомость вовсе не действует на деревенских жителей! Все они по-прежнему находятся на земле и со смехом глядят на копошащихся в воздухе полицейских. Что это могло бы означать?.. Это может означать лишь одно, а именно: что прилетевшие космонавты поделились с деревенскими жителями не только космическими семенами, но и сообщили им секрет невесомости и способы управления ею. Для полицейских этот факт может иметь самые нежелательные последствия, так как теперь они уже не смогут никому воспрепятствовать выращивать гигантские растения. Тут репортёр Болтик снова покашлял, немножечко помолчал и опять продолжал: — Внимание, господа телезрители! Вы слышите чей-то крик. Это шумит полицейский обер-атаман Мстигль. Он требует от полицейских беспрекословного повиновения и обзывает их безмозглыми ротозеями за то, что они поб-росали свои ружья, которые теперь без всякой пользы плавают в воздухе. Обер-атаман Мстигль отдаёт приказ полицейским ловить ружья и стрелять в деревенских жителей. Я вижу, как господин Мстигль пытается собственноручно поймать проплывающую мимо винтовку. Вот он уже схватил её и готовится выпалить… Бах! Вы слышали выстрел? Что случилось?.. Вы слышали как бы шум пропеллера. Что-то с громким жужжанием пронеслось мимо меня. Это пролетел сам обератаман господин Мстигль, вертясь в воздухе словно четырехлопастный вентилятор. Скорость полёта господина Мстигля была так велика, что через две-три секунды он уже скрылся за горизонтом. Как видно, реактивная сила в условиях невесомости — дело не шуточное. Огнестрельное оружие действительно применять нельзя!.. Внимание, господа. Ветер гонит полицейский отряд все дальше, словно какую-то мрачную тучу… Сопровождающий меня оператор Глазик никак не может наладить зрительную связь. Автомобиль, на котором находится наша передвижная телестанция, тоже поднялся в воздух. К несчастью, автомобиль зацепился за дерево, и мы не можем лететь вслед за полицейскими, так как мой микрофон, а также и телекамера связаны с телестанцией электропроводом. Если электропровод порвётся, то наш телерепортаж сам собой прекратится. Порывы ветра между тем становятся все сильней. Я едва удерживаю микрофон в руках. Боюсь, что провод не выдержит… Не успел Болтик произнести эти слова, как послышался треск. Экраны телевизоров мгновенно погасли. Через несколько секунд на них замелькали какие-то полосы, и появившаяся перед телезрителями дикторша сказала с приятной улыбкой: — А теперь, дорогие друзья, приглашаем вас потанцевать… Уберите мебель. Стулья поставьте у стен или совсем вынесите из комнаты, стол можно отодвинуть в угол… Послышалась музыка. На экране появились танцующие пары. Зрителей на этот раз вовсе не интересовали танцы. Однако телевизоров никто не выключал. Каждый надеялся, что вот-вот начнётся передача про космонавтов. И лунатики, конечно, не обманулись в своих ожиданиях. В те дни как по радио, так и по телевидению то и дело передавались какие-нибудь новости о космонавтах, о гигантских растениях, о невесомости. Особенно поразил всех рассказ о полицейском Хныгле, который, попав в состояние невесомости, выстрелил из дальнобойной крупнокалиберной винтовки, в результате чего реактивная сила понесла его с такой скоростью, что он за каких-нибудь полчаса совершил кругосветное путешествие, то есть облетел вокруг внутреннего ядра Луны и упал примерно в том же месте, откуда вылетел. Этот головокружительный полет произвёл столь сильное впечатление на самого Хныгля, что бедняга долго не мог прийти в себя, а когда его доставили в телестудию и попросили рассказать телезрителям о своём кругосветном путешествии, он не мог произнести ничего связного, а только твердил: — Я-то, это, как его… это вот: бах! А потом пши-и! Пши-и! И крутил перед собой руками, причём с лица его не сходило идиотское выражение. Лицо его, впрочем, приобрело несколько осмысленное выражение, когда диктор объявил, что недалеко от города найдена дальнобойная винтовка Хныгля. Телезрители без труда разглядели, что сидевший за столом Хныгль с интересом прислушивался к словам диктора, а когда в павильон принесли винтовку, он выскочил из-за стола, потянулся всем телом к своему ружью, глаза его засветились радостью. Но как только винтовка очутилась у него в руках, произошла страшная перемена. Руки у него задрожали, весь он затрясся с такой силой, будто сквозь него пропускали электрический ток, лицо исказилось, словно от боли, и побелело. Губы его беззвучно зашевелились, винтовка вывалилась из рук, и, потрясая перед лицом кулаками, словно угрожая кому-то, он закричал страшным голосом: — Никогда! Слышите? Никогда! Пнув ногой винтовку так, что она отлетела в угол, и опрокинув несколько стульев, он выбежал из телевизионного павильона. Больше его не видели. Эта сцена произвела неизгладимое впечатление на телезрителей, а в особенности на полицейских, которые смотрели в тот день передачу. Многие из них впервые поняли, что теперь наконец настала пора, когда нельзя уже безнаказанно хвататься за оружие и палить из него в кого попало. Всем стало ясно, что по-прежнему жить скоро будет нельзя. Нечего и говорить, что полицейские боялись теперь и близко подходить к ракете, а не то что стрелять возле неё. Деревенские жители могли беспрепятственно приходить к космонавтам и получать у них семена гигантских растений. Теперь гигантские семена сажали не только в деревне Нееловке, но и в селе Голопяткине, Бесхлебове, Голодаевке, Непролазном и во многих других. Знайка распорядился, чтоб лунатикам давали не только нужные им семена, но снабжали их приборами невесомости, а также антилунитом и объясняли им, как всем этим пользоваться, чтоб защититься от полицейских. Вскоре к космонавтам прибыли несколько рабочих со скуперфильдовской макаронной фабрики. Они сказали, что решили прогнать с фабрики Скуперфильда, а макароны будут делать сами без всяких хозяев. Чтоб осуществить этот план, им нужно устроить на фабрике невесомость, так как в противном случае полицейские могут помешать им и даже вовсе прогонят их с фабрики. Получив от космонавтов прибор невесомости и достаточное количество антилунита, скуперфильдовские рабочие укрепили на фабрике все станки для раскатки теста, макаронные и вермишельные месилки, сушилки, парилки, прессы и печи с таким расчётом, чтобы все эти механизмы могли работать в условиях невесомости. Эффект от всех этих мероприятий получился огромный. Ни мука, ни макаронное тесто теперь ничего не весили, механизмы же в условиях невесомости работали во много раз быстрей. Благодаря этому выпуск макаронных изделий на фабрике увеличился в несколько раз, и теперь макароны можно было продавать значительно дешевле. Бедняки, у которых постоянно не хватало денег на покупку еды, очень радовались. Они говорили, что скуперфильдовские макароны (все почему-то по-прежнему называли макароны этой фабрики скуперфильдовскими, хотя теперь они делались без какого бы то ни было участия Скуперфильда)… Так вот, все говорили, что скуперфильдовские макароны, а также вермишель и лапша стали не только намного дешевле, но и вкусней. И это, как потом выяснилось, была абсолютная правда, так как макаронное тесто, изготовляемое в условиях невесомости, лучше подходило, становилось пышней, что отражалось на вкусовых качествах готовой продукции. Глава тридцать третья Пончик перевоспитывается С тех пор как Пончик стал работать крутильщиком на чёртовом колесе, его характер сильно переменился. Раньше он жил без всяких забот: ел да пил, а в свободное от еды время слонялся по набережной и вертелся на чёртовом колесе или морском параболоиде, не задаваясь мыслью о том, какая сила приводит все эти механизмы в движение. Но теперь он на собственном опыте убедился, что никакое чёртово колесо само по себе вертеться не будет, если его не начнут вертеть коротышки. Как уже говорилось, каждое чёртово колесо представляло собой круг или диск, насаженный на вертикальную ось. Этот диск устанавливался на огромной круглой лохани, плавающей неподалёку от побережья и закреплённой на якорях. Лохань, прикрытая сверху диском, погружалась больше чем наполовину в воду, так что её почти и видно-то не было. Со стороны казалось, что огромнейший деревянный диск как бы сам собой крутится над водой. Обычно внутри лохани помещались двое крутильщиков. Целыми днями они шагали по дну этой круглой посудины, изо всех сил нажимая руками на рычаги, соединённые с осью, и приводя тем самым во вращение ось вместе с укреплённым на ней диском. Нетрудно представить себе, какая это была тяжёлая и изнурительная работа. Внутри лохани было и темно, и тесно, и сыро, и до такой степени душно, что пот с бедных крутильщиков катился ручьями. Они стаскивали с себя всю одежду и работали в одних трусиках, но даже это не приносило им облегчения. Вода, проникавшая сквозь щели в досках, заливала лоханку. Крутильщикам то и дело приходилось откачивать воду насосом, если же они не успевали это сделать, то работали по колено в холодной воде, что самым зловредным образом отзывалось на их здоровье. Они постоянно кашляли и чихали, болели суставным ревматизмом, катаром верхних дыхательных путей, гриппом и даже воспалением лёгких. Пончик до такой степени уставал на работе, что, придя домой, растягивался на койке и вставал только для того, чтобы чего-нибудь пожевать. Даже еда не доставляла ему прежнего удовольствия. Теперь единственным для него наслаждением было отправиться в выходной день на берег и самому повертеться на каком-нибудь чёртовом колесе, параболоиде или хотя бы на водяной колбасе. — Вот и чудесно! — со злорадной усмешкой бормотал он. — Целую неделю я вертел разных бездельников, а теперь пусть другие бездельники повертят меня! Через некоторое время он, однако, заметил, что все меньше испытывает радости от верчения на колесе. Всякое удовольствие отравляла мысль о том, что, пока он вертится, кто-то другой принуждён вращать колесо, выбиваясь из последних сил и задыхаясь от недостатка воздуха в мрачной, сырой лоханке. Наконец эта мысль сделалась до такой степени противна ему, что он и вовсе перестал вертеться на чёртовом колесе. Теперь у Пончика осталась одна отрада: поболтать о том о сём с крутильщиком Пискариком, с которым он работал в одной лоханке. Этот Пискарик вначале презирал Пончика за его привычку вертеться на колесе. Он говорил, что это занятие годится лишь для богатых бездельников, которые не знают, куда им девать время и деньги, простому же, нормальному коротышке стыдно тратить с таким трудом заработанные денежки на пустое баловство. Увидев, что Пончик не увлекается больше этим пустячным делом, Пискарик перестал посмеиваться над ним. Теперь он беседовал с Пончиком на серьёзные темы, не отделываясь одними шуточками, и давал ему иногда почитать интересную книжку или газету. Однажды, когда они возвращались вместе с работы, Пискарик сказал: — Ты, я вижу, коротышка хороший, и тебе можно доверить секрет. У нас здесь есть тайное общество. Называется Общество свободных крутильщиков. Если хочешь, я могу записать и тебя. Мы время от времени собираемся, беседуем о жизни, покупаем в складчину хорошие книги, вместе подписываемся на газету. Одному, знаешь, трудно потратиться на газету, вместе же гораздо легче. Мы хотим, чтобы все крутильщики сделались образованней и умней. — А что вы будете делать, когда сделаетесь умней? — спросил Пончик. — Начнём бороться с хозяевами всех этих чёртовых колёс, колбас и параболоидов. Первым делом будем добиваться, чтоб хозяева сократили рабочий день. Ведь все мы очень утомляемся и постоянно болеем, оттого что нам от зари до зари приходится вертеться в сырых лоханках и дышать спёртым воздухом. — Как же заставить хозяев сократить день? — Сейчас сделать это, конечно, трудно, потому что нас ещё очень мало. Но погоди, со временем нас станет больше, тогда мы придём к хозяевам и скажем, что не будем работать на них, пока рабочий день не станет короче. Объявим забастовку. А впоследствии и совсем прогоним хозяев и станем свободными по-настоящему. — Что ж, это мне нравится, — ответил Пончик. И он решил стать членом Общества свободных крутильщиков. Пискарик познакомил его с крутильщиками Лещиком, Сомиком и Судачком, которые тоже были членами этого общества. В свободное от работы время они собирались вместе, беседовали о разных вещах, читали интересные книги, газеты и даже мечтали поднакопить денег и купить сообща телевизор. В то время в газетах часто печатались сообщения о забастовке на скуперфильдовской макаронной фабрике. Свободных крутильщиков очень интересовало, чем кончится борьба рабочих с богачом Скуперфильдом. Вскоре, однако, газеты стали печатать сообщения о прибытии на Луну космического корабля и о том, что прибывшие с далёкой Земли космонавты начали раздавать лунатикам семена гигантских растений. Как только Пончик узнал о прибытии космонавтов, он сразу сообразил, что это прилетел Знайка со своими друзьями. Он тут же хотел поехать в Фантомас и отправиться на поиски космического корабля, который приземлился, как стало известно, в окрестностях этого города. Но потом Пончик подумал, что ему, пожалуй, достанется от Знайки за то, что он улетел с Незнайкой на ракете без спросу и подвёл остальных коротышек, которые тоже собирались в полет. Поразмыслив как следует, Пончик решил никуда не ездить, а остаться в Лос-Паганосе и по-прежнему работать на чёртовом колесе. В газетах между тем появлялись все новые сообщения о космонавтах, о гигантских семенах, о невесомости, с которой полицейские никак не могли сладить. Большого шума наделало сообщение о том, что скуперфильдовские рабочие овладели невесомостью и прогнали со своей фабрики Скуперфильда. Как только Пискарик узнал об этом, так сейчас же сказал: — Вот если бы и нам устроить здесь невесомость. Мы бы тоже прогнали хозяев, да и колеса вертеть в состоянии невесомости было бы легче. — Верно! — подхватил Судачок. — А что, если кому-нибудь из нас съездить в Фантомас и встретиться с космонавтами? Может быть, и нам удастся раздобыть невесомость. Тогда Пончик сказал: — Братцы, я долго молчал, но теперь больше не могу молчать и признаюсь вам. Я думаю, что на космическом корабле прилетели мои приятели. Я ведь тоже когда-то жил на планете, называемой Большой Землёй, а потом прилетел сюда к вам с Незнайкой. И Пончик рассказал обо всём, что с ним случилось. Увидев, что он говорит правду, Пискарик сказал: — В таком случае тебе немедленно нужно ехать и поговорить со своими друзьями. Думаю, они не откажут нам в помощи, когда узнают о нашей тяжёлой доле. Только надо держать все это дело в секрете, а то, боюсь, как бы богачи не помешали нам. Никому не сказав ни слова, Пискарик, Лещик, Сомик и Судачок собрали все деньги, которые у них были, накупили разных продуктов и сложили их в сумку, чтобы Пончику было что кушать в дороге. Потом купили ему билет на поезд до города Фантомаса, и все пятеро отправились на вокзал. — Главное, в пути ни с кем не болтай, — напутствовал Пончика Пискарик. — Держи, как говорится, уши пошире, а рот поуже. Если полицейские пронюхают, что ты едешь к космонавтам, то угодишь ты не к космонавтам, а прямым путём в каталажку. Скоро подошёл поезд. Попрощавшись с друзьями, Пончик залез в вагон. Там уже было полно коротышек, но Пончику все же удалось отыскать для себя местечко на лавке. Усевшись поудобнее, он принялся разглядывать пассажиров и прислушиваться к разговорам. Очень скоро ему стало ясно, что все разговоры вертелись вокруг космонавтов, гигантских растений и невесомости. Один пассажир рассказывал, что космонавты — это какие-то особенные безволосые коротышки, у которых четыре уха, два носа, но всего один глаз во лбу, причём дышат они не лёгкими, а жабрами, так как постоянно живут в воде, и когда вылезают на сушу, то ходят в водолазных костюмах, а вместо рук у них плавники. Пончик тут же хотел сказать, что это не правда, что космонавты такие же коротышки, как и все прочие, но, вспомнив, что Пискарик советовал ему держать язык за зубами, решил не вмешиваться в разговор. Другой лунатик, сидевший неподалёку от Пончика, рассказывал, что невесомость — это такая сила, которая ломает коротышкам руки и ноги и перемалывает внутри все кости в муку, в результате чего каждый, кто побывает в состоянии невесомости, уже ни ходить, ни стоять, ни сидеть больше не может и ничего делать не может, так как внутри его организма не остаётся ни одной целенькой косточки; единственное, что он может делать, это ползать по земле наподобие гусеницы или червяка. Пончик снова хотел сказать, что это враки, так как сам не раз бывал в состоянии невесомости, однако ж все кости у него целёхоньки и он вовсе не ползает на манер червяка. Все же он и на этот раз вспомнил, что ему не следует распускать язык. Третий коротышка рассказывал, будто читал в газете, что гигантские растения, которые растут на Большой Земле, действительно приносят огромнейшие плоды, что арбузы там, например, вырастают величиной с гору, но все эти арбузы да и все остальные плоды горькие, даже ядовитые и совершенно не годны в пищу. Услышав такие речи, Пончик, который особенно принимал близко к сердцу все, что касалось еды, не вытерпел и уже хотел сказать, что арбузы на Земле очень сладкие, но тут в разговор вмешался коротышка в жёлтой тужурке, который сидел рядом с Пончиком. — А может, все это враки, братцы? — ответил он. — Мало ли что пишут в газетах. Богачам ведь невыгодно, чтоб у нас были гигантские растения, вот они и печатают разную чепуху. — А ты бы лучше помалкивал, — сказал ему другой коротышка. — Откуда ты знаешь, кто здесь с нами едет в вагоне? Может быть, рядом с тобой сидит переодетый полицейский и все слышит, что ты говоришь. Коротышка в жёлтой тужурке с опаской взглянул на сидевшего рядом Пончика. Поймав этот взгляд. Пончик вспылил: — Это кто же, по-твоему, переодетый полицейский? Я переодетый полицейский? Вот как дам тебе полицейского! — Да ты что? Разве я про тебя говорю? — стал оправдываться коротышка. — А про кого? Я же слышу, что ты говоришь: «Переодетый полицейский рядом сидит». А кто рядом сидит? Я рядом сижу! Значит, я и есть переодетый полицейский. — Братцы, хи-хи! — закричал кто-то сзади. — Здесь у нас переодетый полицейский сидит! Сам сказал! Я, говорит, и есть переодетый полицейский! Вот этот толстенький. То-то я гляжу, что он все сидит и молчит, только прислушивается к чужим разговорам. — Придержите языки, братцы! — раздался крик. — Здесь полицейский! Наступила тишина. У всех сразу пропала охота разговаривать. Все молча сидели и искоса поглядывали на Пончика. Только слышно было, как колеса стучат по рельсам. Наконец кто-то сказал: — Недавно, братцы, я видел по телевизору обгорелого полицейского. На него было страшно смотреть, до такой степени он обгорел. Просто ужас какой-то! Другой коротышка исподлобья взглянул на Пончика и спросил: — А тот полицейский был тоже переодетый? — Нет, — ответил рассказчик. — Тот был не переодетый, а в настоящей полицейской форме, только сильно изорванной, так как, пока летел, он цеплялся за деревья и телеграфные провода. Говорили, что он выстрелил в состоянии невесомости. А в состоянии невесомости стрелять нельзя. — А у нас одного полицейского вытолкнули из вагона на полном ходу поезда, — сказал коротышка, который сидел напротив Пончика. — А он тоже был переодетый? — спросил первый коротышка. — Да, он тоже был переодетый, и притом толстенький. Все засмеялись и стали наперебой рассказывать разные смешные истории про полицейских. Пончик не знал, смеяться ли ему вместе со всеми или лучше помалкивать, поэтому он вначале сидел совершенно молча и только криво улыбался, а потом встал с лавки и залез на верхнюю полку, где его никому не было видно. Между тем наступил вечер. Пассажиры начали укладываться спать. Одни забрались на верхние полки, другие расположились на нижних. Пончик уже было уснул, но среди ночи почему-то проснулся. Вспомнив, что забыл поужинать, он принялся вытаскивать из сумки бутерброды с сыром и колбасой и уплетать их. В это время он услыхал разговор двух коротышек, которые лежали внизу. — Ты куда едешь? — спрашивал один. — В Фантомас, — отвечал другой. — А ты? — Я тоже в Фантомас. Только мне нужно не в самый Фантомас. Я хочу к космонавтам пробраться. — А зачем тебе к космонавтам? — Понимаешь, мы всей деревней решили достать гигантских семян и посадить их. Вот меня и снарядили к космонавтам за семенами. — А ты знаешь, где искать космонавтов? — Знаю. Нужно добраться до деревни Нееловки, а там мне скажут. В газете писали, что нееловцы уже побывали у космонавтов и достали семян. Пончику захотелось узнать, что за коротышка пробирается к космонавтам. Он взглянул вниз украдкой и увидел, что это был уже знакомый ему лунатик в жёлтой тужурке. «Вот и хорошо! — сказал сам себе Пончик. — Увяжусь за этой жёлтой тужуркой и тоже попаду, куда мне надо. Все очень просто устроилось». На деле все оказалось совсем не так просто. Утром, как только поезд прибыл в Фантомас, Пончик вылез из вагона и отправился вслед за коротышкой в жёлтой тужурке, которого, кстати сказать, звали Мякиш. Сначала все как будто шло складно. Жёлтая тужурка была хорошо видна, и Пончик не терял её из виду в толпе городских пешеходов. Скоро он обратил внимание, что Мякиш почему-то кружит по городу, проходя все по тем же улицам, где уже был. Иногда он словно нарочно прятался за углом дома и, пропустив Пончика вперёд, бросался в обратную сторону. «Какой-то бестолковый лунатик попался! — ворчал про себя Пончик. — Не знает дороги — спросил бы кого-нибудь!» Наконец, когда Пончик совсем выбился из сил, они вышли из города и зашагали по шоссейной дороге. Мякиш, как нарочно, шёл быстрым шагом. Пончик отставал от него все больше и больше. Скоро наших путников догнала грузовая автомашина. Увидев её ещё позади, Мякиш поднял руку. Машина, оставив далеко позади Пончика, затормозила. Мякиш попросил шофёра подвезти его до деревни Нееловки. — Ладно, полезай в кузов, — согласился шофёр. Увидев, что Мякиш садится в машину, Пончик собрал остатки сил и пустился бежать. Машина тронулась, но Пончик всё же успел догнать её и уцепился сзади за кузов. Увидев это, Мякиш схватил лежавший на дне кузова гаечный ключ и принялся колотить им по пальцам Пончика. — А-а-а! — заорал бедный Пончик. Не в силах стерпеть боль, он разжал пальцы и шлёпнулся посреди мостовой, словно мешок с песком. — Так тебе и надо, проклятый полицейский! — проворчал Мякиш. — Может быть, ты хоть теперь отвяжешься от меня! Нечего, конечно, и говорить, что Мякиш принимал Пончика за переодетого полицейского и поэтому всеми силами старался отделаться от него. Шофёр между тем прибавил скорость, и машина в одно мгновение скрылась из виду. Скоро Мякиш был уже в деревне Нееловке и беседовал с нееловцами, которые встретили его очень приветливо. Они рассказали, что уже посадили полученные от космонавтов гигантские семена, и повели Мякиша в поле, чтоб показать ему первые всходы. Бедняга Мякиш даже заплакал от радости, когда увидел маленькие зелёненькие ростки, показавшиеся местами из-под земли. — Это ничего, братцы, что они маленькие, — говорил он. — Так уж на свете устроено, что все большое растёт из маленького. Узнав, что Мякиш приехал за гигантскими семенами. Колосок вызвался проводить его к космонавтам. Они уже хотели отправиться в путь, но как раз в это время Мякиш увидел Пончика, который ковылял по дорожке, ведущей к деревне. — Смотрите, братцы! — испугался Мякиш. — Опять этот проклятый переодетый полицейский! Он ещё в поезде привязался ко мне. Должно быть, подслушал, как я говорил, что к космонавтам еду. — Сейчас мы его поймаем и проучим как следует! — сказал Колосок. Коротышки спрятались за забором, и, как только Пончик подошёл ближе, все сразу бросились на него. Кто-то накинул ему на голову пустой мешок, кто-то другой тут же потянул его кверху за ноги. — Это что, братцы? За что? — закричал Пончик, чувствуя, что летит в мешок. — Пустите меня! — Попался, полицейский, так уж лучше молчи! — сказал Колосок. — Я не полицейский, братцы! Я Пончик! Я космонавт! Мне надо к ракете пробраться. — Ишь чего захотел! — ответил Мякиш. — Не отпускайте его, братцы! Подержите в мешке пока, а то он снова увяжется за мной. — Ладно, вы с Колоском идите, а мы запрём его в погреб, — сказал коротышка, которого звали Штифтик. Он быстро завязал мешок сверху, чтобы Пончик не смог удрать, и коротышки поволокли пленника к стоявшему неподалёку погребу. Колосок с Мякишем ушли и ещё долго слышали, как Пончик орал, безуспешно пытаясь вырваться из мешка: — Я не полицейский! Я Пончик! Я космонавт! Пустите меня! Колосок и Мякиш только посмеивались, слушая эти крики. Когда они пришли к космонавтам, Знайка распорядился, чтоб Мякишу дали семян гигантских растений, а также прибор невесомости и запас антилунита для защиты от полицейских, а потом стал расспрашивать его, не слыхал ли он чего-нибудь о потерявшихся Незнайке и Пончике. — О Незнайке я уже много слыхал, — ответил Мякиш. — О нём даже в газетах писали. А вот о Пончике ничего не слыхал, кроме разве того, что этот проклятый переодетый полицейский тоже называл себя Пончиком. — Какой переодетый полицейский? — заинтересовался Знайка. — Да вот увязался за мной тут один тип в поезде, — ответил Мякиш. Всё время подслушивал да подглядывал, а в Фантомасе сошёл с поезда и принялся следить за мной, так что добрался до самой Нееловки. — А где он теперь? — стали спрашивать космонавты. — Да вы, братцы, не беспокойтесь, — сказал Колосок. — Мы его засадили в мешок и спрятали в погреб. — А как он выглядел? — спросил Знайка. — Как вам сказать… — ответил Мякиш. — Такой толстенький. Лицо словно блин… — Толстенький? — закричал Знайка. — Так, может быть, это и есть наш Пончик? Услышав эти слова, Винтик и Шпунтик бросились к своему вездеходу и через минуту уже мчались в Нееловку. Не прошло и часа, как они возвратились с Пончиком. Космонавты окружили со всех сторон вездеход. Пончик, который ещё не опомнился от встречи с Винтиком и Шпунтиком, сидел на вездеходе и, разинув рот, смотрел на Знайку, на Фуксию и Селёдочку, на Тюбика, на доктора Пилюлькина и на всех остальных космонавтов. От волнения он не мог произнести ни слова. Наконец сказал: — Братцы! — и залился слезами. Коротышки помогли ему слезть с вездехода и начали его утешать, а он подходил к каждому, каждого прижимал к груди и говорил, вытирая кулаком слезы: — Братцы! Братцы!.. Больше ничего от него не могли добиться. Винтик и Шпунтик рассказали, что, когда они вытряхнули Пончика из мешка, он тоже вначале громко заплакал, а потом всю дорогу только и делал, что твердил: «Братцы, братцы», словно позабыл, какие ещё на свете бывают слова. Доктор Пилюлькин сказал, что это ничего, что Пончик скоро оправится от потрясения и заговорит по-прежнему, как все нормальные коротышки. Надо только дать ему немного покушать, тогда он войдёт в свою обычную колею. Так и на самом деле случилось. Пончика усадили за стол, поставили перед ним тарелку борща и тарелку каши. Пончик быстро уписал все это и тут же начал рассказывать о том, что произошло с ним: и о том, как они вместе с Незнайкой залезли тайком в ракету и отправились на Луну; как путешествовали по Луне и попали в пещеру; как Незнайка провалился в подлунный мир, после чего Пончик остался совсем один; как он сидел в ракете, пока не прикончил все пищевые запасы, после чего тоже провалился в подлунный мир и попал в город Лос-Паганос, где принялся торговать солью; как сначала разбогател, потом разорился, потом стал работать на чёртовом колесе и сделался членом Общества свободных крутильщиков. — Вот и все, братцы. А теперь я приехал к вам, чтоб вы дали нам немножечко невесомости. Это облегчило бы тяжёлый труд крутильщиков и помогло бы нам избавиться от жадных хозяев, — закончил свой рассказ Пончик. — А как же Незнайка? Ты с тех пор не встречался с ним? — спросил Знайка. — Э, Незнайка! — пренебрежительно махнул рукой Пончик. — Я даже говорить о нём не хочу. Да, по-моему, и нет теперь уже никакого Незнайки. — Неужели погиб? — опечалились коротышки. — Если бы погиб, то ещё не так страшно, а то ведь превратился в барана! — воскликнул Пончик. — Его сцапали полицейские и отправили на Дурацкий остров, а все, кто попадает на этот остров, рано или поздно превращаются в овец или баранов. — За что же его отправили на Дурацкий остров? — За то, что торговал воздухом. — Как это — торговал воздухом? — удивились все. — Ну, это так говорится. Когда кто-нибудь продаёт то, чего у него нет, то про него говорят, что он продаёт воздух. А Незнайка затеял продавать гигантские семена, которых у него не было, вот его и наказали за это. Так и в газете писали. — Слушай, Пончик, а нельзя ли как-нибудь все же спасти Незнайку? спросила Селёдочка. — Может быть, он не успел ещё превратиться в баранчика или в овечку. Не можем же мы оставить его в беде! Пончик крепко задумался. Потом сказал: — Нельзя ли мне ещё тарелочку кашки? Может быть, у меня созревает какой-нибудь план. Ему быстро принесли тарелку каши. Он её съел и сказал: — План у меня созрел: мы захватим один из кораблей, на которых отвозят лунатиков на Дурацкий остров. Эти корабли обычно заходят к нам в Лос-Паганос. Лунатиков мы освободим, за это они нам только спасибо скажут, а сами поплывём выручать Незнайку. — А где искать Дурацкий остров, ты знаешь? — спросил Пончика Знайка. — Об этом не беспокойся, — ответил Пончик. — Мы возьмём с собой кого-нибудь из старых моряков, а их у нас в Лос-Паганосе много. У меня даже есть один знакомый безработный капитан Румбик. В общем, это дело пустячное. Был бы корабль, а капитаны найдутся! Незнайка на луне: часть 4(глава 34-35) Источник: http://tululu.ru/ | |
|
| |
| Просмотров: 1198 | |